Последняя из рода Леер

Ильина Ольга Александровна

Я не успела достаточно поразмыслить над этой странностью. Полог тишины распался, и мы все услышали голос наследника.

– Это рискованно.

– Хуже, чем сейчас уже не будет, - возразил Эйнар.

Наследник промолчал и посмотрел на меня. И как он в этот момент смотрел. О, Всевидящая, он смотрел именно так, как тогда в моем видении. То, о чем я мечтала, чему не хотела верить, от чего бежала, в этот миг обрушилось на меня. Он улыбнулся, подошел ко мне, взял за руку и мы растворились в воронке портала.

Я не могла понять,

почему так долго не хотела верить. Почему так отчаянно держалась за то, что меня не могут полюбить, он не может полюбить? И вот теперь, глядя в его глаза, я поняла. Я боялась позволить себе раствориться в нем, стать его тенью, забыть саму себя и свои мечты в желании быть с ним. Но, теперь страх вытеснило другое чувство, желание идти до конца.

– Если ты не перестанешь так на меня смотреть, я не удержусь, - прошептал он.

Я не ответила. Просто протянула руку и дотронулась до любимого лица. Какой же он...

Он перехватил ее. Поцеловал каждый пальчик, а потом поднес ее к своей груди, и положил туда, где находилось его сердце, чтобы я услышала, как сильно оно бьется и поняла, что только для меня.

– Я люблю тебя.

Признание не убило меня, не вогнало в краску, не испугало и даже смущения не вызвало. Сейчас все казалось настолько правильным, идеальным, что мне даже ответа не требовалось. Но он ответил. Поцеловал так, что у меня перехватило дыхание. И в этом поцелуе слились нежность и страсть, затягивая в какой-то жаркий, заставляющий трепетать вихрь. А потом он превратился во что-то большее, как тогда в коридоре. Словно сейчас, я снова касалась его крыльев. И на этот раз нас никто не остановил. Я не помнила, когда мы переместились на кровать, когда стянула с него рубашку, когда осталась практически без одежды, не осталось ничего, кроме его рук, таких горячих и нежных, сжимающих в объятиях и губ, дарящих незнакомое мне наслаждение. А когда я протянула руку и коснулась его мерцающих крыльев, мир словно взорвался для нас обоих.

– Что ты творишь со мной, моя маленькая девочка, - выдохнул он, на секунду оторвавшись от моих губ.
– Я же не остановлюсь сейчас.

– И не надо, - ответила я и снова провела кончиками пальцев по воздушному крылу.

Он снова перехватил мою руку. Затем слегка отодвинулся, впуская в наш маленький мирок холодный воздух настоящего, и я поняла, что ничего не будет. Он схватил сбившееся на край постели покрывало и завернул меня в него.

Вот теперь вернулся стыд, смущение и осознание того, что он отказался. Быть может все, что я видела и чувствовала всего минуту назад, было лишь прекрасной фантазией. И стало больно.

Он заметил или догадался, не знаю как, ведь в этот момент я лежала к нему спиной. Придвинулся ближе, крепко обнял и зашептал.

– Иногда мне кажется, что ты видение, мечта, но стоит только приблизиться ближе, прикоснуться и ты исчезнешь, словно никогда не было. Я очень боюсь тебя потерять.

– Я никуда не денусь.

–

Да. Но если мы сейчас продолжим, то вряд ли я смогу тебя отпустить.

Я повернулась к нему и натолкнулась на серьезный, внимательный, чуть мерцающий взгляд.

– Напугал?

– Не знаю, - прошептала я, боясь утонуть в его черных как бездонный колодец глазах. Наверное, он был прав, но почему-то мне совсем не хотелось сейчас быть благоразумной.

– Ты обещала поужинать со мной, - проговорил он, вырывая меня из того состояния задумчивости, в котором я пребывала после его слов.

– Прямо сейчас?

– А почему нет? Но не здесь, я хочу пригласить тебя в особенное место.

Уже через полчаса мы были там, где я меньше всего ожидала оказаться. Долина фениксов.

Это был огромный утес, на вершине которого находилось большое каменное здание. Там также были площадки для туров, но поскольку у наследника были крылья...

Фениксы жили на утесе, каждый в своем гнезде, прекрасные, величественные создания, как Нор. Я видела их издалека, как один за другим они выпархивают из своих гнезд и образуют какую-то замысловатую фигуру из своих тел. А поскольку все они отличались по окрасу от светло - серого, до ярко - бирюзового, то создавалось впечатление, что я смотрю в гигантский каледойскоп, изобретение балаганных фокусников Велеса. Минута и фениксы снова сменили положение, еще одна и я вижу розу, сплетенную из маленьких тел, а затем орхидея, лотос, лилии и фигура распадается на тысячи осколков, а фениксы устремляются в свои норы.

– Как красиво, - ахнула я, когда маленькие создания снова выпорхнули из своих гнезд.

– У них сейчас брачный сезон. Фениксы выбирают себе пару на всю жизнь. Если погибает один, то вслед за ним уходит и другой.

– Чтобы снова возродиться?

– Но только вместе со смертью приходит забвение. Фениксы не помнят своей половинки, поэтому им снова приходится искать друг друга.

– Очень жаль.

– Почему?

– Когда - нибудь они могут ошибиться и выбрать не ту пару.

– Не могут, - улыбнулся наследник.
– Они не люди. Их души настолько переплетены, что когда две половинки встречаются, происходит маленькое чудо.

– Я не понимаю.

– Поймешь. Через неделю будет День благословения. В этот день влюбленные пары Адеона выйдут на главную площадь к небезызвестному тебе дереву Росмен и попросят у него благословения. Если союз пар истинен, то произойдет чудо.

– Я уже хочу это увидеть.

– Увидишь. Во дворце тоже будет праздник. Конечно, не такой масштабный, как на площади, но, думаю, и здесь найдутся истинные пары. Одна, так точно.

Мы помолчали, наблюдая за очередным полетом фениксов.

– Мне кажется, или их стало меньше?

– Не кажется. Нашедшие свою половинку фениксы завершают круг, одиночки продолжают.

– И долго это будет продолжаться?

– Еще пара заходов и все.