Последняя из рода Леер

Ильина Ольга Александровна

Он повернул голову и уставился на меня, все еще держащую защитный щит. И в этом взгляде было все то, что я видела в своем видении. Всего мгновение, один лишь вздох. Мое бедное сердце возликовало от радости, а разум шепнул. "Не верь. Не верь тому, что видишь, потому что потом будет очень больно. Так больно, что захочется умереть".

– Вау, - послышался возглас Тимки.
– Ребята - это же камнеед.

– Кто?
– спросил Рилан.

– Ты что, историю не читал?

– А зачем? У нас есть ходячая энциклопедия.

– Камнееды вымерли много лет назад, -

заключила Тиана.

– Ага, а этот что, из могилы встал что ли?

– Нет. Он вроде живой, и мертвечиной не воняет, - отозвался Зак.

– Вообще-то камнееды прекрасно понимают человеческую речь. И вы все сейчас его обижаете, - проговорила я и опустила, наконец, щит.
– Прости их Олли, они идиоты.

– Олли?
– это мои друзья выдали уже хором.
– Аура! Ты жива?!

Первой меня обнимать побежала Тиана, за ней Мила, а там и остальные подтянулись, и в этой суматохе все напрочь забыли про камнееда.

– Мы думали...

– Мы не верили...

– Ты могла разбится.

– Как же ты...

– Прости. Это все моя неуклюжесть. Я так виновата...

– Стоп, стоп, - прикрикнула я. Освобождаясь от нехилых таких объятий Тианы.
– Во первых Ти, ты ни в чем не виновата, а во-вторых мы с Эйном не разбились только благодаря этому замечательному существу. Его зовут Олли. И он и правда камнеед. Далее все внимание и восхищение переключилось на паука, к нашей общей с ним радости. Я смогла поговорить с Гааром, точнее послушать отповедь об одной глупой, не думающей о последствиях, упрямой девчонке. Обо мне, то есть. А Олли смог окунуться в водоворот всеобщего обожания. Ребята так и норовили его потрогать, пощупать, погладить, а кое-кто так и норовил вырвать пару пушистых волосков с брюшка существа, которые ценились не меньше обсидиановых камней, а может и больше.

Мне предстоял еще один разговор и на этот раз отвертеться не удастся. Наследник дал мне это понять в излюбленной своей манере, послав импульс. Пришлось смириться. Интересно, какую речь он придумает для меня, ведь его раздраженное шипение и обвинения в адрес Эйнара даже глухой мог услышать, особенно в пещерах, где каждый звук отдается раскатистым эхом.

К вечеру все угомонились. Ребята сделали для Олли своеобразную лежанку, а Вил вызвался остаться с пауком. Эти двое понравились друг другу. Дело в том, что камнееды как и фениксы очень часто выбирали себе спутника - человека. Между ними возникала стойкая связь. Со временем эта связь усиливалась и, они начинали мысленно общаться, почти так же, как я общалась с пауком. И, похоже, Олли свой выбор уже сделал. Я была рада за них обоих. Олли нужен был друг, а Вилу, повод остаться в горах. Представляю, как счастлив будет Арустар, если Вил вернется с таким вот неожиданным подарком. И в глазах других гномов он станет значительно весомее. Не наследник-полукровка, а хозяин единственного из ныне живущих паука - камнееда.

Когда Милава заснула, я выбралась из нашей с ней палатки, чтобы увидеть наследника. Он ждал меня, окутанный полумраком, как длинным дорожным плащом.

Но я не спешила подходить.

Боялась, сама не знаю чего. Наверное, его реакции. Я боялась, что он обругает меня, выдаст раздраженную, разочарованную речь, как это сделал до него профессор Гаар и уйдет с гордо поднятой головой и чувством выполненного долга. Но он превзошел все мои самые худшие опасения. Он напрочь перечеркнул их одним лишь действием. Едва я подошла к нему, он притянул меня к себе и крепко обнял. Не знаю, сколько мы так стояли, но в его объятиях я, наконец, смогла расслабиться. Почувствовать себя в безопасности, впервые за много дней.

– Никогда больше так не делай. Ты даже не представляешь, что я пережил в те мгновения, пока Гаар не сказал, что ты жива.

– Прости, - только и смогла вымолвить я.
– Только не ругай Эйнара.

– Забавно, он просил меня о том же.

Внезапно он разомкнул объятия и посмотрел на меня.

– Что в тебе такого, что даже огромное чудовище готово есть из твоих рук, а анвар, который еще недавно не замечал, сейчас готов отдать за тебя жизнь? Ты станешь удивительной повелительницей.

– Если захочу, - упрямо возразила я.

– О, ты захочешь, когда увидишь Адеон во всей его красе.

– Посмотрим, - уклончиво ответила я.

– Посмотрим, - повторил он и... поцеловал меня.

И снова все вернулось, восторг и наслаждение, свобода и ощущение полета, только не в пропасть, а ввысь, к облакам, туда, где нет ничего, кроме этих чувственных губ и бьющегося о ребра, в неистовом ритме, сердца.

Шум падающего камня заставил меня очнуться от наваждения под названием любовь. Я отпрянула и посмотрела туда, откуда доносился шум, но ничего не разглядела.

– Там ничего нет, - проговорил наследник. Но попыток приблизиться больше не делал. Мы просто стояли и смотрели друг на друга и, в этой тишине, возникла неловкость. Я опустила глаза и отступила.

– Уже поздно. Мила, наверное, волнуется.

– Завтра к вечеру мы будем на границах Адеона. И я прошу тебя не говорить никому о том, кто ты.

– Я понимаю.

– Нет, Аура, не понимаешь.

Наследник снова приблизился и заставил меня поднять взгляд.

– Есть люди...анвары, даже там, рядом с Регентом, которые хотят, чтобы "последняя из рода Леер" никогда не появлялась. Там, во дворце, я не всегда смогу быть рядом.

Ох, что-что, а запугивать у него получается мастерски. Меня так проняло, что сейчас даже тихий вздох казался мне оглушительным громом.

– Мне нужно идти, - снова повторила я.

– Хорошо. Спокойной ночи, Аура.

– Спокойной ночи, ваше высочество.

– Меня зовут Рейвен.

– Что я слышу, вы разрешаете обычной гостье из Велеса называть вас по имени?
– усмехнулась я.

– А разве тебе требуется разрешение?

Я улыбнулась и поспешила к нашей с Милой палатке.

***

– А ведь по имени она тебя так и не назвала, - проговорил Акрон, выскользнув из темноты.

– Только из вредности.

– Но тебе нравится в ней эта вредность.