Последняя крепость. Том 1
Шрифт:
Северный рыцарь отступил на шаг и сцепил зубы, когда понял, что конечности Твари — никакие не щупальца и не когтистые лапы, а руки и ноги, очень похожие на человеческие, только намного длиннее.
— Не может… — высвистел Оттар сквозь стиснутые зубы, — быть…
Но Тварь была. Оживший кошмар из его снов. Чудовище, явившееся в реальность из небытия.
И снова сильнейший приступ страха скрутил внутренности рыцаря в тугой холодный комок. Оттар не побежал прочь от Твари только потому, что вопреки его сознанию сработал отточенный бесчисленными сражениями
И все изменилось. Оттар больше не думал. Рыцарь уже ухнул в холодную ярость битвы, как в прорубь, и все его чувства и мысли подчинились одной цели — уничтожить врага.
Он метнул в Тварь оба ножа, один за другим.
От первого ножа чудовище увернулось, скакнув на ветку выше, второй нож — поймала извивающимся языком. И швырнула добычу в зубастую свою пасть.
Северянин мгновенно вытащил оставшуюся пару ножей и отступил снова, прикидывая для броска скорость приближения Твари.
Последние два ножа он метал почти в упор. Но это не помешало Твари схватить их своим черным языком и пожрать. Освободившись от метательного оружия, Оттар выхватил из перевязи боевой топор и отпрыгнул за ближайшее к нему дерево — как раз в момент, когда Тварь бросилась на него, предварив атаку упругим ударом черного языка, пронзившим тот кусок пространства, который за мгновение до этого занимал рыцарь.
Тварь промахнулась, врезавшись в землю. Это позволило Оттару нанести по врагу хорошо рассчитанный мощный удар.
Тяжелый боевой топор со всего маху обрушился на корявое тело — повыше лязгающей зубами пасти — обрушился и… отскочил. Будто Оттар ударил не живое существо, а гранитный валун. Северянина отбросило назад. Он едва не выронил топор, правую руку свело гудящей болью.
Тварь развернулась, подпрыгнула и, уцепившись двумя парами рук за толстую ветвь, сильно дрыгнула ногами — раскачиваясь, чтобы прыгнуть. Никаких повреждений у чудовища заметно не было.
— Гнида… — изумленно прохрипел Оттар, перебросив топор в левую руку. — Ах ты ж гнида…
Удар, который он нанес, и на самом прочном камне оставил бы хоть какую-то царапину. Такой удар совершенно точно заставил бы Тварь если не опрокинуться, то хотя бы отшатнуться. Но в момент, когда топор врезался в ее тело, она даже не шелохнулась, будто рыцарь и в самом деле бил по скале. А еще удивила невероятная ловкость чудовища, с которой оно перехватывало брошенные умелой рукой ножи…
В голове Оттара снова зашевелились сомнения в реальности происходящего. Он словно находился в пространстве сна — где не действуют привычные законы. Этой Твари просто не должно было существовать. Она — порождение небытия, а не дитя действительности. Ей нет места в этом мире… Может быть, ее и нет здесь? Может быть, чудовище — просто искусно наведенный морок? Магический обман?..
Тварь прыгнула на рыцаря сверху. Уже не пытаясь атаковать или защищаться, Оттар отскочил в сторону, ударившись плечом о ствол молодого ясеня. Создание выстрелило в него змееподобным языком — северянин бросился на землю и откатился как можно дальше.
Нет, это не морок… Да и глупо было бы такое предполагать. Те четверо, что полегли в этом лесу, — убедительное доказательство реальности напускаемых неведомыми магами на людей Тварей.
Чудовище скакнуло на дерево — а оттуда снова ринулось на рыцаря.
Оттар, почти не целясь, метнул в Тварь топор. Тяжелое оружие свистнуло в воздухе — и исчезло в зубастой пасти. Траектория и скорость полета чудовища нисколько не изменились, точно оно проглотило не тяжелый боевой топор, которым не всякий сможет и размахнуться, а — почти невесомого мотылька. Рыцарю, потратившему время для броска, не хватило доли мгновения, чтобы избежать столкновения. Каким-то чудом он все же успел увернуться от хлесткого удара смертоносного языка Твари — язык вскользь резанул его по груди и плечу, вспоров дубленую кожу доспехов и грубую ткань рубахи. Будто каменная дубина великана, корявое тело чудовища сшибло Оттара на землю — с такой силой, что он катился несколько шагов — пока не ткнулся со всего маху в громадный, в два обхвата, пень.
Цепляясь за пень, воин поднялся. Голова гудела, под доспехами хлюпала кровь, во рту было солоно и горячо. Чудовище, урча, приближалось к нему, медленно, по кругу — словно понимало, что некуда деться от него обезоруженному и раненому человеку.
Ничего не оставалось, кроме как бежать. Но что дало бы позорное это бегство? Чудовище способно было, прыгая по ветвям, передвигаться с громадной скоростью. Лишь оказавшись на открытом пространстве, оно уже не смогло бы преследовать его с той же прытью — строение несуразного тела чудища такого не позволило бы… Но вырваться из леса никак не удастся, — Тварь настигнет его раньше.
От бессилия Оттар заорал.
Тварь скакнула вверх, пролетела над головой рыцаря и влепилась всеми восемью своими конечностями в ствол ближайшего дерева. И, до жути неестественно вывернув суставчатые лапы, обратила к северянину лязгающую зубастой пастью переднюю часть тулова. Оттар вскочил на ноги.
Тварь несколько раз хлестнула перед собой языком, сшибая листья с ветвей. Конечности ее напряглись — чудовище готовилось для очередного прыжка. Который — что вполне вероятно — мог оказаться для Оттара последним. Возможно, рыцарь сумеет увернуться от этой атаки, но Тварь, неуязвимая и не знающая устали, рано или поздно его достанет… Спасения не было.
«Человек всесилен, — горько качнулись в его голове слова Кая. — Потому что во всем этом мире не может быть ничего такого, чему нельзя было бы найти объяснения А отыскав объяснение, ты вникнешь в сущность явления. А вникнув в сущность, ты сможешь этим явлением управлять… Как тут вникнешь в сущность этого урода, если его вообще не должно быть здесь?..»
И тут его ожгло неожиданной мыслью — будто ударом плетью.
Чудовище прыгнуло на Оттара, со свистом рассекая воздух лезвием языка.