Последняя крепость. Том 2
Шрифт:
Бранад ощущал себя привязанным к Эрлу незримой цепью до изумления странных отношений. Про которые никому не расскажешь. Потому что никто не поймет. А если и поймет, то не так…
Эрл же, чувствуя тяжесть этой цепи, просто не мог видеть Бранада рядом с собой. И, как это обычно бывает, теплое, родственное любви чувство, не находя отклика, постепенно стало перерождаться в ненависть. Вскоре Бранад понял, чего он хотел от Эрла.
Вернуть долг. Навсегда расквитаться. И покончить с потаенной, терзающей душу мукой.
— Вперед! — позвал сэр Бранад своих людей, воздев к небу руку, сжимающую меч.
— Но, сэр… — изогнувшись в седле, чтобы взглянуть в лицо генералу, пробормотал
Лицо Бранада пылало ликующей решимостью.
— Погибнет король — погибнет все войско, — сказал он. — Так лучше умереть в честном бою, чем сдохнуть загоняемыми все дальше и дальше вглубь своего королевства — как зайцы. Мы должны вытащить оттуда его величество, понимаешь ты это? Вперед! — снова крикнул он и ударил шпорами коня.
Эрл еще раз протрубил общее отступление в надежде на то, что генерал сэр Бранад все же изменит свое решение. Оборачиваться и проверять, произошло это или нет, у него уже не было времени.
— Занять круговую оборону! — скомандовал король, взмахнув над головой мечом. — Пешие чередуются с конными! Защищать друг друга и держаться плотнее! Быстро!
Они успели построиться до того, как до них добежали первые из атакующих. Все же это были королевские гвардейцы, а не охламоны какого-нибудь вассала, который больше внимания уделял собственному брюху, а не подготовке своих ратников. Гвардию же Эрл обучал лично.
Спешенных гвардейцев оказалось примерно столько же, сколько и конных — именно это имел в виду Эрл, когда отдавал приказ. Такое построение являлось наиболее выгодным в этих условиях — пеший ратник не даст вражескому копьеносцу сбросить всадника с коня или пропороть коню брюхо. А всаднику сверху удобнее размозжить башку копьеносцу, покуда тот занят схваткой со спешенным гвардейцем.
Уже зазвенели клинки, когда Эрл чудовищным усилием воли сконцентрировал свои мысли на прочтении одного из боевых заклинаний, коим учили и по сей день учат рыцарей Горной Крепости Порога.
Прокричав последние строки, король обвел острием меча сияющий круг над головой. И тут же земля вокруг сбившихся плотным кольцом гвардейцев, задрожав, исторгла из себя кривые и острые алые шипы, на которых, завопив от боли и испуга, повисли марборнийцы, подоспевшие к противнику первыми.
Лоб и лицо Эрла покрылись липким потом. Тягучие капли, опустившись по краям бровей, обожгли уголки глаз. Но утереться король не мог — для того надобно было потратить несколько мгновений, чтобы поднять забрало. А каждое мгновение теперь следовало беречь. Дыхание Эрла сбилось. Он понял, что еще одно заклинание ему не прочитать — нужно было беречь силы. Молниеносно вокруг горстки гвардейцев захлестнулась гибельная петля врагов. Алые шипы, впитывая кровь нанизанных на них тел, разбухали и вытягивались, извиваясь, превращаясь в подобия остроконечных щупалец, жадно ищущих следующую жертву. И находили… и пронзали тела, облаченные в кожаные доспехи, насквозь. И искали снова. На каждом щупальце, безвольно побалтывая конечностями, трепыхались уже по пять-шесть захлебывающихся кровью умирающих. Но петля тем не менее стягивалась все туже и туже. Гвардейцы, укрытые алой хищной изгородью, кололи мечами и копьями орущих врагов, избежавших страшной участи повиснуть на извивающихся шипах. Заколотые падали, но на их трупы вскакивали новые воины… Чтобы спустя мгновение тоже рухнуть, обливаясь кровью. Вскоре марборнийцам, чтобы добраться до противника, приходилось карабкаться на груды мертвых тел.
— Хо-ха! — заревел один из гвардейцев Эрла, вращая над головой мечом,
И тотчас вылетевшее откуда-то вражье копье клюнуло его под подбородок. Гвардеец кашлянул фонтаном крови и, выронив меч, полетел с коня вниз. Конь его рванулся в сторону, но напоролся на три копейных острия сразу и завалился набок, конвульсивными ударами копыт сбив с ног двух случившихся рядом гвардейцев.
Алые шипы извивались все медленнее — точно отяжелев от множества повисших на них трупов — и никли к земле. Марборнийцы теперь без труда уворачивались от шипов, переставших представлять для них сколько-нибудь серьезную опасность.
Сила заклинания Эрла иссякала. Под королем убили коня, Эрл соскочил с седла, успев толкнуть умирающее животное так, что оно, падая, придавило нескольких врагов.
Копье ударило королю в прорезь забрала, острие, накрепко застряв в узкой прорези, чуть-чуть не достало до глаза. Круто качнув головой, Эрл вырвал копье из рук марборнийского ратника — и проткнул ему грудь коротким выпадом. И получил наконец возможность утереть пот с глаз — копье, вылетев из рук врага, сорвало и шлем с головы короля.
— Спина к спине! — крикнул Эрл. — Не дайте им растащить вас по сторонам по одному!
Прикрываясь щитом, в котором уже торчало полдюжины копий с обломанными древками, Эрл нанес один за другим три точных колющих удара. И три вражеских воина почти одновременно повалились наземь. Точнее — на мертвые тела своих собратьев, покрывавшие землю в два-три слоя. Ослабших и опустившихся шипов уже не было видно, их полностью скрывали груды окровавленных тел — человеческих и конских. Умирающие марборнийцы падали под ноги сражающихся спиной к спине королевских гвардейцев Гаэлона, и тем приходилось вставать на трупы врагов, приходилось попирать ногами своих павших товарищей, чтобы не оказаться заваленными мертвецами. Предсмертное предположение так и оставшегося безымянным гвардейского воина сбылось очень скоро, — Эрл и полтора десятка его людей спустя четверть часа после начала схватки бились на вершине жуткой кучи трупов, и впрямь походящей на основание башни… И башня эта становилась все выше… И защитников ее становилось все меньше — они один за другим скатывались к ее подножию, сшибая карабкающихся навстречу врагов.
Генерал сэр Бранад перестроил свой корпус в клин. И клин этот врезался в гущу марборнийского войска, словно зазубренный нож в живое тело — вошел глубоко и застрял.
Бранад сумел углядеть недалеко впереди фигуру короля, — Эрл и его воины бились на каком-то возвышении. Король был без шлема, золотые его волосы метались, как флаг, которым размахивают, чтобы позвать на помощь, — по крайней мере, именно это сравнение пришло в голову генерала.
Бранад рванулся туда, к своему королю, прорубая дорогу длинным мечом, его рыцари едва поспевали за ним, отбиваясь от пеших врагов, ломая ударами мечей и щитов копья с крюками у наконечников — этими крюками марборнийцы пытались зацепить всадников за доспехи и стащить вниз.
С флангов неуклонно сходились, будто смыкались мощные железные челюсти, два конных отряда Орленка.
До того возвышения, где сражался король, оставалось совсем немного — если бы пространство было свободным, его можно было бы преодолеть в четыре-пять длинных шагов. Гвардеец, защищавший спину Эрла, увидел рыцарей Бранада и радостно завопил. Тут же подобравшийся к нему марборниец с размаху поразил его боевой киркой в грудь, пробив доспехи. Гвардеец взмахнул руками, выронил меч, и немедленно в прорезь его забрала глубоко вонзился нож… Башня трупов стала выше еще на одно тело.