Последняя любовь Аскольда
Шрифт:
За столом сидели пятеро мужчин и оживленно разговаривали. При появлении на пороге избы юных пришельцев разговор смолк, и обитатели с любопытством воззрились на них.
Ближе к двери на краю лавки сидел худенький старичок в рубище до пят, залатанном большими заплатами. На коленях его лежали гусли. Старичок подвинулся, освобождая место рядом с собой.
– Вовремя пожаловали, – улыбнулся он, обнажая рот с гнилыми зубами, – доставайте ложки, сейчас есть принесут.
Дар и Ярина мигом подсели к столу. Странники потеряли к ним интерес и возобновили прерванный разговор, но тут дверь распахнулась, и все снова умолкли, уставившись в открывшийся проем.
Две
Странники тут же принялись за еду, зашуршали, заскребли деревянные ложки по котелку. Похлебка была уже остывшей, постной и недосоленной, но голодные люди не роптали, понимая, что и этой милости в любое время их могут лишить.
Пока люди ели, женщины стояли у входа, тихо переговариваясь. Наевшись, странники на глазах подобрели, стали заигрывать с женщинами, но те хоть и поводили кокетливо глазами, но рук распускать мужикам не давали, забрали опорожненный котелок и удалились.
– А вы, ребятки, откуда будете? – оживился и старец, доедая лепешку, которую старательно разжевывал немногими оставшимися полусгнившими зубами.
За столом все замерли, ожидая ответа. Дару снова пришлось пересказать историю с печенегами, выручавшую их уже не однажды. Обитатели избы выслушали его, поохали сочувственно. У каждого была своя правдивая горькая история, и никто не спросил, зачем брат с сестрой из такой дали притащились в Киев. Ответ все знали и так: в Киев тянулись многие в надежде на привольное безбедное житье. Но мало кто ведал, что счастливую долю в большом городе находят далеко не все.
Вечером, лежа на шкурах на земляном полу, брат и сестра долго решали, что им делать дальше. Оба сошлись на том, что зиму надо переждать здесь, пока не выгонят.
– Но знаешь, Дар, – шептала Ярина, – что я тут одна среди вас, мужиков, целыми днями слоняться буду? Мне надо завтра ключницу отыскать и работу какую-нибудь попросить.
– Верно, – согласился Дар, – надо нам определяться. Не век же изгоями [26] жить. Я тоже к тиуну [27] схожу, может, и для меня службу какую-нибудь найдут.
26
Изгой – человек, изгнанный из общины или вышедший из своего сословия выкупившийся холоп, разорившийся купец и т. д.
27
Тиун – управляющий княжеским хозяйством.
Глава третья
Утром Ярина вышла во двор. Мимо нее сновал всевозможный люд в разнообразной одежде, в основном в поношенных серых посконных рубахах, босиком или в грубых постолах. Некоторые, побогаче, ходили в кожаных сапогах и рубахах из отбеленного или червленого [28] полотна, расшитых по подолу и рукавам разноцветной или блестящей вышивкой. На женщинах сверкали украшения из дешевого металла, бренчали подвески в ушах и волосах. Особо выделялись княжеские гридни в разноцветных рубахах до колен, подпоясанных расшитыми
28
Червленый – красный, по названию насекомых, из которых добывалась краска.
Ярина спросила у встречной девицы, где найти ключницу. Та подумала и отправила ее к терему княгини. Но в терем Ярину не впустил страж у входа. На вопрос о ключнице он равнодушно пожал плечами.
К кому бы Ярина ни обращалась в дальнейшем, все, отмахиваясь, говорили, что ключница может быть где угодно – за день она якобы успевает обежать всю усадьбу.
Ярина приуныла, отчаявшись найти неуловимую ключницу, и, расстроенная, отправилась к избе для странников. Навстречу ей шагала костлявая старуха, размахивая клюкой, на которую не опиралась, поскольку и без нее удивительно крепко держалась на ногах.
– Бабушка, скажи, где мне найти ключницу? – решила Ярина в последний раз попытать счастья.
Старуха недовольно поджала губы, сверкая из-под низко надвинутого на лоб повойника [29] маленькими глазками.
– Зачем тебе ключница? – спросила неласково.
– Мне работа нужна, – оробела девушка.
– Княжий двор не нуждается в работниках. Рабов и челяди достаточно.
Старуха возобновила прерванный путь. Ярина пошла рядом, подозревая, что эта несговорчивая женщина сможет ей помочь.
29
Повойник – головной убор замужних женщин.
– Мы с братом остановились в приюте для странников. Мы решили перезимовать здесь, потому что нам некуда идти. Но как-то непривычно сидеть без дела, вот я и решила работу найти.
Старуха остановилась, внимательнее присмотрелась к Ярине, сверля ее насквозь острым взглядом из-под морщинистых век. Какое-то подсознательное чувство шептало Ярине, что сейчас решается ее судьба, но она стояла спокойно, ничем не выдавая своего волнения.
– Хорошо, – пробурчала женщина, – пойдем со мной.
И заспешила по деревянным мосткам, не оглядываясь. Вскоре они остановились перед входом в низкое помещение. Старуха толкнула дверь, и на улицу вырвались клубы пара и дыма.
В княжеской поварне одновременно топились три огромные печи. В больших глиняных котлах и горшках что-то варилось, а на сковородах – жарилось. Стоять здесь одетым было невозможно. Жаркий воздух был насыщен паром и запахами готовящейся еды. За одно мгновение рубаха Ярины увлажнилась, по спине и ногам заструился липкий пот. Дышать было трудно.
В поварне работали несколько женщин в грязных прокопченных рубахах. Увидев вошедших, все прекратили свои дела и низко поклонились старухе, затем с еще пущим старанием принялись за прерванную работу.
– Кима, – обратилась старуха к толстой женщине с красными мясистыми щеками, – прискакал гонец с сообщением, что наши охотники-князья с большой добычей на подходе. Разжигайте костры.
Она повернулась к двери, намереваясь уйти, но заметила терпеливо дожидавшуюся у двери Ярину.
– А вот тебе еще одна помощница. – Старуха бесцеремонно подтолкнула ее к Киме и вышла.