Последняя любовь Самурая
Шрифт:
– И он здорово разозлился, увидев камень на ее шее.
– Вот-вот, если это подарок, почему она не должна носить его? Скорее всего, на нем чья-то кровь. За каждым прекрасным камнем тянется шлейф кровавых историй, а этот изумруд прекрасен, значит, и он не исключение.
– Может, тогда мы зря взяли его? Вдруг он принесет нам несчастье?
– Не принесет. Но ты поступила правильно, отказавшись его носить, а я дурак, что предложил тебе такое. Я продам его, и он не успеет притянуть к нам беду.
Кирилл взял меня за руку, и мы направились по коридору
– Спокойной ночи, моя прекрасная воровка.
– Я сделала что-нибудь не так? – испуганно спросила я. – Чем-то обидела тебя?
– Нет-нет, что ты, просто я подумал, ты права, тебе нужно время, чтобы привыкнуть ко мне. Не будем спешить.
– Хорошо. – Как ни старалась, я не смогла скрыть вздоха облегчения. Он открыл дверь, махнул мне рукой на прощание и ушел.
Утром за завтраком его не было. Я ждала у себя в номере часов до двенадцати, а потом пошла на набережную, уверенная, что Кирилл найдет меня там. Он появился около шести, когда я уже начала беспокоиться. Я увидела, как он идет, размахивая руками, в белой рубашке навыпуск и в линялых джинсах, щурится на солнце и забавно морщит нос.
– Жаль, что я никудышный художник, – сказала я, когда он приблизился. – Написала бы твой портрет.
– У тебя наметились успехи, – обняв меня за плечи и разглядывая рисунок, сказал он.
– Где ты был?
– Пытался пристроить наш трофей. У меня есть знакомый ювелир, он живет неподалеку отсюда в старом городе. На самом деле он барыга. Знаешь, кто это?
– Скупщик краденого.
– Я же говорил, что ты делаешь успехи, – засмеялся Кирилл. – Так и есть. Он скупщик краденого, и я к нему не раз обращался. Он жмот и сукин сын, но человек надежный.
– Он взял камень?
– Нет, – покачал головой Кирилл. – И это очень странно. Изумруд прекрасен, а я согласился бы на весьма скромное вознаграждение. Но он был непреклонен, сказал, что подумает, и не захотел оставить камень у себя, а еще посоветовал никому его больше не предлагать, особенно в этом городе.
– И что ты об этом думаешь? – убирая кисти, спросила я.
– Старик знает, что на этом камне кровь, вот и боится. Хотя обычно такие вещи его волнуют мало. Значит, мы ненароком влезли в чью-то тайну, опасную тайну. Старик, между прочим, пытался выяснить, откуда у меня изумруд, что уж вовсе на него непохоже.
– Ты сказал ему про нашего лысого красавца?
– Нет. Я сказал, что украл его в ресторане
– Может быть, нам вправду уехать? – нахмурилась я.
Кирилл уже собрал мольберт и закинул его на плечо.
– Нет. Ты забыла. Я жду своего друга.
– Вдруг он не скоро появится?
– Это не имеет значения.
– Хорошо, – согласилась я. – Будем ждать твоего друга. Можно спросить, как ты намерен ему помочь?
Я подумала, что он не станет отвечать на этот вопрос и отделается ничего не значащими фразами. Кирилл меня удивил: достал из заднего кармана джинсов компьютерный диск в пластиковой упаковке и показал его мне.
– Вот. Я надеюсь, это ему поможет.
– Что на этом диске?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Мой друг не любит, когда к его делам проявляют любопытство, и я не стал этого делать.
– Откуда ты знаешь тогда, что это ему поможет?
– Его враги очень дорожили этим диском. Очень. Точнее, не хотели, чтобы то, что записано на нем, стало известно ему.
– Откуда он у тебя?
– Я его украл, – удивился Кирилл моему вопросу.
– Ничего не понимаю, – покачала я головой. – Ты даже не знаешь, что на диске, вдруг это совсем не то…
– Если его враги так дорожили этими сведениями, значит, они важны для моего друга. Мне пришлось нелегко, но я смог получить диск. Мой друг сумеет им воспользоваться, а его враги вновь останутся в дураках.
– У него много врагов?
– Конечно. Он ведь герой, а подонки терпеть не могут героев. Они ненавидят его, желая только одного: его гибели. А мой друг все еще живой, хотя они не раз праздновали победу. Говорят, где-то есть его могила, говорят даже, что иногда он там появляется, садится на скамейку и подолгу беседует сам с собой и всегда оставляет водку в стакане и кусок хлеба на помин своей души. А какая-то женщина ухаживает за его могилой, и там всегда живые цветы.
– У твоего друга странные привычки, – хмуро заметила я.
– Ты не понимаешь, – мягко возразил Кирилл. – Он один такой, один во всем мире, ему не с кем говорить, только с собой, вот он туда и приходит. Хотя, может быть, это только легенда. О нем ходит много легенд. Страшных и даже смешных. Так всегда бывает с такими, как он.
– Но ведь, кроме легенд, есть что-то еще? Его настоящая жизнь. Ведь твой друг из плоти и крови, он где-то живет, ест, пьет, а ты говоришь о нем так, точно…
– Я знаю только легенды, – вновь очень мягко перебил меня Кирилл. – Он не любитель рассказывать о себе. Я ведь тебе говорил: много раз я пытался найти его и отдать долг, но он каждый раз отказывался. Это очень грустно признавать, но он не нуждается ни во мне, ни в ком-то другом. Он одиночка.
– А ты?
– Я мечтал быть таким, как он, но увидел тебя и сразу понял: на самом деле я очень хочу, чтобы ты была рядом. День или месяц, а может быть, год. Сколько получится.
– Не говори так, – попросила я. – Мы знакомы всего три дня, а я уже больше всего на свете боюсь тебя потерять.