Последняя надежда обреченных
Шрифт:
Пятидесятилетняя мадам Латифе полагала, что неплохо сохранилась для своего возраста. Волосы ее оставались по-прежнему роскошными, как в молодости. Теперь она красила их в огненно-рыжий цвет и черпала вдохновение в более интересных вещах, чем законный брак.
Латифе родилась в многодетной, а потому бедной семье и с детства привыкла к тому, что за каждый кусок нужно драться. Выживает сильнейший или, как в ее случае – хитрейший и наиловчайший. Родители произвели на свет двух сыновей и девятерых дочерей, за которыми практически не было приданого. Так что шансов выйти замуж у Латифе было немного. Она мечтала о сытой жизни, о том, что перейдет в дом мужа и никто не станет ограничивать ее в еде – Латифе сможет есть самые дорогие и изысканные блюда. И мясо,
Латифе с улыбкой вспоминала свое голодное детство, поглощая немыслимые количества мяса, рыбы и сладостей, абсолютно не задумываясь о фигуре. Кому какое дело? Зачем нужны большие деньги, если не получать от них простых удовольствий! Еда стала для Латифе важнее, чем любовь, и приятнее, чем секс. Однажды у нее появилась возможность выйти замуж. К ней посватался вдовец, намного старше ее и имеющий шестерых детей. Ее родители считали, что дочери невероятно повезло, и только Латифе так не думала. Ее предполагаемый жених работал на фабрике по производству рахат-лукума и не мог похвастаться высокими заработками. Латифе же, совсем еще юной девушке, была уготована незавидная жизнь – не только ублажать нелюбимого, пожилого мужчину, но и взять на себя заботы о его многочисленных отпрысках. Латифе, выросшая в многодетной семье, испытывала стойкую неприязнь к детям. Она не забыла, что на нее, самую старшую, сваливались заботы о сестрах, тогда как время матери поглощали сыновья. Латифе помнила себя постоянно с ребенком на руках, вечно в детской отрыжке, занятую делами по дому, и ей не улыбалась перспектива и дальше продолжать в том же духе.
Латифе начала работать в лавке у приятеля отца. Отец не одобрял это ее занятие, но семья нуждалась в деньгах, поэтому особенно возражать не имело смысла. Тем более что трудилась Латифе как проклятая, стараясь заработать лишний грош, который она могла, наконец, потратить по своему усмотрению. Латифе опьяняло чувство свободы, которую она получила после краха надежд выйти замуж.
Там же, прямо на рабочем месте, Латифе познала «радости» секса. Вернее, познала сам секс. Радости при первом соитии с хозяином лавки она не испытала. Тем не менее, в благодарность он подарил юной любовнице тонкий золотой браслет, и она осталась вполне довольна. Латифе поняла, что секс может стать возможностью получения материальных благ, а ведь именно к этому она и стремилась!
Она никогда больше не будет голодать. Она, Латифе, не будет считать каждую лиру и экономить на необходимом. Она станет свободной и независимой, как европейские женщины, и сама начнет распоряжаться своей жизнью. Возможно, она никогда не выйдет замуж, но зато у нее будет не просто свой собственный кошелек, но и кругленький счет в банке, и ей ни перед кем не придется отчитываться за потраченные деньги!
Латифе не разменивалась по мелочам: она ложилась в постель лишь с теми, кто мог что-то предложить. Сама же она искренне считала, что никакой секс не заменит хорошего куска баранины. Латифе не разбрасывалась заработанными средствами и даже подарки любовников немедленно обращала в деньги, поэтому в скором времени она скопила достаточно, чтобы оставить родительский дом и снять отдельную квартиру. Она принялась подбирать девочек везде, где только возможно. К сожалению, в Турции с ее ортодоксальной религией и отношением общества к проституции сделать это оказалось не так-то просто. Однако для Латифе не было ничего невозможного. Она отлично знала, сколько многодетных семей бедствуют, не имея возможности накормить своих отпрысков. Эти семьи радовались возможности продать ей своих дочерей хотя бы для того, чтобы они получали питание и крышу над головой. Но две вещи отнюдь не радовали Латифе, которая с головой погрузилась в «бизнес». Во-первых, мозги турчанок работали только в одном направлении: они не оставляли надежду выйти замуж, как только смогут скопить денег на приданое. Девушки покидали бандершу, когда встречали подходящего олуха, который и знать не знал об их «героическом» прошлом. Таким образом, Латифе поняла, насколько шаток и непостоянен ее бизнес. Второй минус – то, что ей приходилось платить своим девочкам. Конечно, это небольшие деньги, но девочки порой имели наглость требовать больше и ставить условия!
Латифе
Пару лет назад с подачи покойного Тимура Гаджиева Латифе открыла для себя новый источник дохода, и, самое приятное, что для этого ничего не надо было делать. Требовалось лишь разместить видеокамеры в комнатах девочек и снимать все их эскапады с клиентами. Оказывается, такого рода продукция пользуется повышенным спросом как в самой Турции, так и в Европе, и куча народа готова платить внушительные суммы, чтобы заполучить такие видеозаписи. Сама Латифе предпочитала голливудскую продукцию и не понимала, что хорошего в голых сиськах и членах, мелькающих на экране, тем более что ни о какой эстетике в подобных обстоятельствах не могло быть и речи. Зато именно благодаря извращенцам, которые с удовольствием покупали продукцию Латифе, у нее появилась возможность получать от жизни удовольствие, как она его понимала.
Сейчас Латифе надела новый костюм, который только сегодня утром приобрела в дорогущем итальянском бутике, и собиралась встретиться с ожидающими внизу клиентами. Ее помощник сказал, что один из них иностранец, и это слегка заинтриговало Латифе. Она не любила сюрпризов, потому что род ее деятельности сопряжен с определенным риском, и каждый новый человек мог представлять потенциальную угрозу. Но в этот раз Латифе не волновалась, потому что иностранец пришел в сопровождении постоянного клиента, в котором она уверена на сто процентов. Тем не менее Латифе собиралась проверить новичка, чтобы исключить даже малейшую опасность.
Спустившись вниз, она увидела двух мужчин, с одним из которых, Исметом, была близко знакома. Второй представлял собой образчик мужественности и, как ни была Латифе равнодушна к противоположному полу, она не могла этого не признать. Такие мужчины нечасто сюда захаживают, и Латифе приосанилась, чтобы произвести на гостя как можно лучшее впечатление.
Исмет с улыбкой поднялся ей навстречу, а иностранец остался сидеть на месте, разглядывая хозяйку борделя. Латифе по достоинству оценила его невозмутимость, и котировки гостя в ее глазах заметно подросли.
– Салам, дорогая, – поприветствовал ее Исмет и чмокнул в пухлую напудренную щеку. – Сегодня я не один. Это мой друг из России.
Латифе напряглась: друг из России мог представлять опасность, ведь в ее доме полно его соотечественниц!
– Мой друг, – продолжал Исмет, – человек разведенный. Он в Турции несколько лет и соскучился по нормальному сексу с хорошей русской женщиной. У тебя – лучшие девочки в Стамбуле, и некоторые из них из России. Поэтому я решил помочь Михаилу и привел его к тебе.
– Каких девушек он предпочитает? – спросила Латифе.
– Я предпочитаю блондинок, – впервые заговорил гость.
«Говорит по-нашему, – пронеслось в голове у Латифе. – Это хорошо: значит, не соврал и давно живет в Турции».
– С голубыми глазами, – добавил клиент. – Но это не так уж и важно: главное, чтобы они говорили по-русски.
– Отлично, – улыбнулась Латифе. – Вы обратились по адресу: у нас прекрасный выбор.
Она подозвала помощника, который, как обычно, ждал наготове у двери, и приказала привести девочек.