Последняя ночь перед свободой

Я осталась одна. Телефон вибрировал на столе, вызывая тем самым лишь вспышки агрессии. Я не собираюсь брать трубку, ведь я знаю, кто звонит. Я сижу у подножия кровати и безмолвно кричу. Мне больно. Ощущение, что из меня вырвали сердце, не покидало ни в тот момент, когда закрылась дверь, ни через час, ни через три дня. Во мне зияла огромная дыра. Я будто лишилась всех чувств.

«Если ты уйдешь, мы больше никогда не будем вместе!».

У меня была секунда на раздумья. И я сделала свой выбор. Я ушла, хлопнув дверью и оставив свою

И вот я одна. Я не выходила из дома , пока не уехала, и не стоит врать, что и в городе ,здесь, из комнаты я показывалась лишь только тогда, когда было необходимо. Я сама сделала выбор. Впервые я ушла первая, думая, что так будет проще, что я не буду страдать. Оказывается, лучше не стало. Мне так же больно. Прощание совершенно не освобождает, как размышляют многие, оно лишь ускоряет то, что неизбежно.

Каждый год я жду лета, чтобы поехать к бабушке в маленький городок, который можно сравнить с деревушкой. Я приезжаю туда отдыхать, помогать и общаться с подругами днем. По ночам я могу смотреть фильмы и наслаждаться тишиной, слушая как стучит по крыше дождь или какие-то насекомые врезаются в окна, пытаясь достигнуть единственную цель-свет. Чаще всего это мотыльки. Они пытаются влететь в дом, как только на улице темнеет.

В этом городке мало тех, кто не спит по ночам. Там вообще мало людей: каждый знает всех жителей по именам, даже их истории жизни. Ничего не скрыть: ни во сколько ты приходишь домой, ни сколько заплатил за свет, ни свой возраст (миссис Смит, все знают, что Вам за пятьдесят пять, а не тридцать пять, как Вы утверждаете). Но несмотря на то, что в этом городе сложно сохранить тайну в секрете, в нем все помогают друг другу. Возможно, так влияет местоположение. Если выйти из любого дома, можно увидеть леса со всех сторон, а в конце этого городка – заросшее травой поле, поражающее своими «необъятными» размерами.

На первый взгляд может показаться, что этот городок стоит один в огромном мире, что вокруг него нет никакой жизни, кроме природы, но это не так. Если не сворачивать с шоссе, то через шесть с половиной километров можно увидеть новый указатель. В отличие от городка бабушки, здесь жизнь бурлила во всю. Вечеринки, алкоголь, клуб, молодежь… Но меня влекло туда только из-за того, что у моих родственников там дом, и мне, хоть два раза в год, следовало навещать их.

– Ты готова?

Я вздрогнула от голоса своей матери, который раздался в дверях моей небольшой комнаты. Я посмотрела на чемодан, на себя в зеркале и только потом на маму.

– Готова.

В этом году дорога длится бесконечно. Мы не могли разогнаться до нужной нам скорости на машине, потому что шел ливень.

– Вот видишь, твой мегаполис уже плачет по тебе, детка. Может, ты передумаешь и уедешь обратно со мной сегодня?

Мама знала, что я откажусь от ее предложения. Каждый год она уговаривает меня не ехать к бабушке на две недели.

– Все будет хорошо, не переживай.

Мама

Этот городок находился не так далеко, чтобы тратить сутки на дорогу туда, но в такую погоду кажется, что мы едем целый день, а не всего лишь 2 часа.

Когда я вижу указатель и машина сворачивает, я напрягаюсь. Не знаю почему, у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие , будто мне не рады здесь. Мы проезжаем нашу улицу, я не вижу, но знаю, что за нашей машиной следят глаза из окон домов. Не успеваю я подумать на эту тему, мой телефон завибрировал.

«Ты уже здесь?»

Я знала, что могу не отвечать на этот вопрос, потому что моя подруга уже сама знала ответ на свое сообщение. В Джеймстауне (городок бабушки в штате Калифорния) все всегда всё знают, обхитрить жителей очень сложно, но я этим и не занималась, потому что мне нечего скрывать.

– Уже женихи пишут?

– Мам, – протянула я, – ты же знаешь, что я ни с кем, кроме людей на нашей улице не общаюсь, а там только пятилетние мальчишки.

– Ну да, конечно, а это кто тогда?

По тротуару шла компания молодых людей, и все взгляды были устремлены на нашу машину. Я не сразу узнала там Лейлу (подруга, которая написала мне). Она начала активно махать мне рукой, и только тогда я обратила внимание на то, что на ее плече лежит рука какого-то парня.

Парни.

В Джеймстауне есть красивые парни?!

– Тебя высадить?

– Нет.

Мама остановила машину и предательски на меня посмотрела своими «мудрыми» глазами.

– Дженнифер, тебе уже 16 лет, ты должна общаться с мальчиками, особенно, что тот смугленький так и пялится на тебя.

Я посмотрела в окно на этого «смугленького» и у меня, кажется, остановилось сердце. Он действительно смотрел на меня. Когда я встретилась с янтарно-карими глазами, я быстро отвела взгляд на маму.

– Ты же не выгонишь меня на улицу в платье и в босоножках, когда только что прошел дождь?

– Это я и собираюсь сделать. Вон из машины!

Мама улыбалась, и я подумала, что это была лишь шутка.

– Смешно. Ха-ха. Может поедем дальше уже?

Мама вышла из машины и открыла дверь с моей стороны.

– Быстро вышла из машины и пошла знакомиться! Или поедем сейчас домой в Сакраменто.

Вся компания уже собралась посмотреть на эту сцену у машины.

– Поднимай свой зад, Дженни, и иди сюда! – крикнула Лейла.

Я медленно вышла из машины и пошла в сторону тех мальчиков и моей подруги. Я не стала оборачиваться на звук проезжающего автомобиля, зная, что меня не посадят обратно туда.

Лейла подбежала и обняла меня.

– Я так рада, что ты приехала, – она распахнула куртку, где показалась бутылка текилы, – повеселимся?

– Ты же знаешь, что я здесь пить не буду, – прошептала я, – только по праздникам и с родителями, помнишь?

Лейла закатила глаза и громко сказала:

– Здесь все хорошие, Дженни, никто тебя не выдаст.

– Если она не хочет пить, малышка Лейла, то она не будет.

Я обернулась на голос и увидела того «смугленького» красавчика. Вау, а вблизи он еще красивее.