Последняя ночь под звездами
Шрифт:
Наглости парня можно было только поражаться. Ему столько раз удавалось уходить от полиции практически безнаказанным, что он и сейчас без всякой опаски рассказал им обо всем содеянном. И при этом он даже не сомневался, ему и на этот раз удастся выкрутиться. Прямых улик против него нету. А то, что он сегодня наболтал, – завтра он от всего откажется.
И тут в разговор вступил Лисица.
– Поведайте нам уж и про свое последнее дело – убийство вашей двоюродной бабушки.
– Ну, это уж совсем ерунда! – отмахнулся Тимофей. – Там и говорить не о чем.
– Нет, а все же?
– Говорю,
– И никто не заметил?
– Я был в форме официанта. Когда она через дверь спросила, кто там, я ответил, что пришел за посудой.
– Какой посудой?
– Я незадолго перед этим сам занес ей ужин. Она не удивилась, что я пришел за грязными тарелками. Даже поблагодарила меня.
– И ты не устыдился?
– Она ничего дурного не заподозрила. Чего стыдиться-то? Я все чисто сделал, мне себя не в чем упрекнуть. Старушка умерла быстро, не мучилась. Она, как мне кажется, даже и понять ничего не успела.
Разговаривать дальше с этим человеком, который не осознавал всю чудовищность своего поступка, подруги не могли. Они встали и вышли из кабинета. И ничуть не удивились, когда следом за ними вышли также и Лисица с Эдиком.
– И что теперь будет?
– У меня такое чувство, что и на этот раз Крупинин отделается минимальным наказанием. Прямых улик против него нету, а свое собственное признание он для протокола ни за что не повторит.
– Поживем, увидим, – загадочно отозвался Лисица. – Но лично я думаю, что Тимофею было бы лучше оказаться за решеткой.
– Почему?
– Так он, по крайней мере, сохранит себе жизнь.
И видя, что подруги его не поняли, он пояснил им:
– Крупинин в данный момент является наследником Галины Александровны. Если правда то, что на оставленном ей братом участке имеется урановое месторождение…
– Хочешь сказать, что Тимофей пытается откусить слишком большой кусок от пирога?
– Вот именно. И он рискует подавиться. Запросто могут найтись люди, которым сильно не понравится, что какой-то выскочка собирается оттяпать у них солидный куш. Тимофей погорячился, рассказав нам правду о месторождении. Как бы эта его запальчивость не сыграла с ним дурную шутку.
И Лисица оказался прав. Хоть Тимофею Крупинину и удалось выйти из-под стражи, сам он горько пожалел об этом уже через два дня, когда в уединенном проулке к нему подошли двое крепких молодых людей в черном, один из которых сказал: «Ничего личного, парень, только бизнес». А второй в тот же момент всадил в голову Крупинина пулю из пистолета с глушителем.
И хотя подруги никогда не одобряли заказных убийств, но они не могли не признать, что в этом случае жертва неизвестных киллеров получила по заслугам. Вот только один вопрос оставался нерешенным. Кто был тот неизвестный доброжелатель, который сообщил нанимателям этих убийц информацию о Тимофее Крупинине и его урановом месторождении?
Впрочем, кое-что хорошее все же за эти дни тоже случилось. Сергей, как только вышел из СИЗО, первым же делом помчался на вокзал, а там сел на поезд в Тулу. Разыскав Гуленьку, он попросил у нее
Неизвестно, как собирается жить Гуленька с таким гуленой. Но если она до сих пор как-то справлялась, возможно, и дальше управится? Тем более, что теперь Сергей полностью осознал свои былые ошибки и готов их искупить. Вот только надолго ли хватит его благого порыва? Горбатого, как известно, исправит только могила. Но, возможно, хорошая женщина все же способна утихомирить гулящего мужика? Ну, хоть отчасти?
Сергей, когда его встретили подруги, показался им совершенно новым человеком.
– Все мои беды были из-за моего же вранья! Я врал своей бабушке. Я врал Гуле. Особенно много я врал ей. Стыдно. Так нельзя.
– Но врать-то тебе приходилось, потому что ты вел себя не так, как надо. Может, теперь тебе измениться? Тогда и необходимости во вранье больше не возникнет.
– Да, я буду меняться! – решительно произнес Сергей. – Эта история послужила мне хорошим уроком. Отец поступил совсем не подло со мной, а я его оболгал перед бабушкой. Разжег в ней ненависть к нему. А ведь они могли бы общаться. Они оба любили маму, им было бы о чем вспомнить.
– Вот видишь. Теперь ты расскажешь бабушке правду?
– А смысл? – тут же встрепенулся Сергей. – Вдруг она меня не поймет, рассвирепеет, а это у нее быстро, да и вышвырнет меня из квартиры?
– Ты же тут прописан.
– Вы не знаете мою бабулю, – покачал головой Сергей. – Ей просто жизненно необходим объект для поучений и наставлений. Раз отец умер, вдруг она возьмется за меня? Приедет и будет тут жить. Тогда я сам первым отсюда вылечу. И куда мне идти? А ведь у меня теперь еще и Гуля. Нет уж, бабушке я подожду открываться.
Похоже, радикально измениться за столь короткий срок Сергею не удалось. Но подруги не теряли надежды хотя бы на его частичное исправление.
– Ну, а Гуле ты теперь врать не будешь? Не станешь говорить, что едешь на могилку к дорогому папе, а сам полетишь к какой-нибудь очередной Соне?
– Соня? – встрепенулся Сергей. – Да, хорошая девочка. Навязчивая только слишком. Пока я у Ксении гостил, горничная ко мне по сто раз на дню подходила. То пирожки, то компотик, то свежий сок, то котлеты. Не ее это дело, у Ксении ведь кухарка имелась. Но откровенно говоря, та меня не баловала. А вот благодаря Соне я прямо обжирался все эти дни. Ну, а потом не выдержал, решил отблагодарить девчонку. Не зря же она столько времени меня обхаживала? Должна была получить мою благодарность.
– Плохо у тебя это получилось. В смысле, отблагодарить.
– Признаюсь, я немного перед Соней виноват.
– Это ведь из-за тебя ее уволили.
– Очень виноват! Как я могу искупить?..
– Хочешь искупить свою вину перед горничной? – обрадовались подруги. – Есть идея! Пристрой Соню в прислуги к кому-нибудь из твоих многочисленных знакомых.
– Хорошо! – легко согласился Сергей. – Без проблем. Прямо сейчас позвоню и договорюсь.
– Только желательно, чтобы в семье были одни лишь мужчины.