Последняя ночь «Титаника». (Хроника гибели)
Шрифт:
Теперь ожидание кончилось, и стало абсолютно ясно, что все действия произведены слишком поздно. Как только затих скрежет, из своей каюты, расположенной рядом с рулевой рубкой, выскочил капитан Смит. Он ворвался на мостик, и последовал быстрый обмен скупыми фразами:
— Что это было, мистер Мэрдок?
— Айсберг, сэр. Я переложил руль лево на борт и отработал машинами «Полный назад», хотел отвернуть влево, но айсберг оказался слишком близко. Больше я ничего сделать не мог.
— Закройте аварийные двери.
— Они уже закрыты.
Они были действительно закрыты. Внизу, в котельном отделении Э6, когда зазвенел
Бэрретт нашел, что на новом месте, в котельном отделении Э5, где он теперь очутился, ситуация нисколько не лучше. В этом отсеке от самой переборки тянулась почти метровая пробоина в борту судна, и в отверстие сильной струей хлестала забортная вода. Поблизости штивщик Джордж Кэвелл выкарабкивался из-под груды угля, лавиной обрушившейся на него из бункера после столкновения. Другой кочегар со скорбным видом рассматривал суп, вылившийся из миски, которую он поставил греться на какую-то горячую поверхность котельного оборудования.
В других котельных отделениях, расположенных в корме, было сухо, но в остальном сложилась примерно такая же обстановка, что и в котельном отделении Э5, — люди поднимались после сбившего их с ног толчка, перекликались, спрашивая друг у друга, что случилось. Разобраться в случившемся было трудно. До сих пор службу на «Титанике» сравнивали чуть ли не с загородной прогулкой. Лайнер совершал свой первый рейс, и все на корабле блистало чистотой. «Титаник», как до сих пор вспоминает кочегар Джордж Кемиш, был «славной штукой, совсем не то, к чему мы привыкли на старых пароходах, где надрывали себе кишки непосильной работой и разве что только не поджаривались у топок».
Обязанности кочегаров на «Титанике» заключались лишь в своевременной заброске угля в топки. Не было необходимости шуровать в топке кочергой, пикой, скребком. Люди в котельных не особенно усердствовали и в эту воскресную ночь — они рассиживали на железных тачках штивщиков и перевернутых ведрах, «травили баланду» и дожидались прихода смены, которая должна была нести вахту с 12 до 4 ночи.
И вдруг раздался этот глухой удар… скрежет, звук чего-то рвущегося, послышались неистовые звонки машинного телеграфа, лязг захлопывающихся водонепроницаемых дверей. Большинство котельных рабочих просто не могли представить себе, что же такое случилось; разнесся слух, будто «Титаник» наскочил на мель у Большой Ньюфаундлендской банки. Многие продолжали так думать даже после того, как с криком: «Чтоб мне провалиться! Мы столкнулись с айсбергом!» — сверху прибежал какой-то штивщик.
Примерно в десяти милях от «Титаника» на мостике парохода «Калифорниэн», принадлежащего пароходной компании «Лейланд» и находящегося на пути из Лондона в Бостон, стоял третий помощник капитана Виктор Гроувз. На этом сравнительно небольшом (водоизмещение 6 тыс. тонн) пароходе-работяге было предусмотрено 47 пассажирских мест, но в данный момент он не вез ни единого пассажира. В описываемую воскресную ночь «Калифорниэн», начиная с 22.30,
Приблизительно в 23.10 Гроувз заметил по правому борту огни другого парохода, быстро идущего с востока. По зареву палубных огней догонявшего их судна Гроувз распознал в нем большой пассажирский лайнер. Примерно в 23.30 он постучался в дверь штурманской рубки и доложил об этом пришельце капитану Лорду. Тот предложил снестись с лайнером по азбуке Морзе с помощью сигнальной лампы, и Гроувз так было и собрался поступить.
Но затем, примерно в 23.40, он увидел, как лайнер внезапно остановился и большинство его огней погасло. Это не очень удивило Гроувза. Прежде он некоторое время плавал на дальневосточных линиях; в полночь там обычно тушили палубные огни, напоминая пассажирам, что пора ложиться спать. Ему и в голову не пришло, что, может быть, огни на большом пассажирском лайнере вовсе не потухли, что ему только показалось, будто они потухли, поскольку этот лайнер больше не был обращен к ним бортом, а круто свернул влево.
Глава вторая
Поговаривают об айсберге, мэм
Почти как ни в чем не бывало впередсмотрящий Флит продолжал нести вахту, миссис Астор снова легла в постель, а лейтенант Стеффансон вернулся к своему горячему лимонаду.
По просьбе нескольких пассажиров стюард курительного салона второго класса Джеймс Уиттер отправился выяснять связанные с толчком обстоятельства. Сидящие за двумя столами картежники едва подняли головы. Обычно на пароходах компании «Уайт Стар Лайн» по воскресеньям не разрешалось играть в карты, и в этот вечер играющая публика стремилась в полной мере воспользоваться неожиданным попустительством, проявленным старшим стюардом.
Библиотекаря из комнаты отдыха второго класса никто не посылал выяснять ситуацию, и он продолжал сидеть за своим столом, спокойно пересчитывая формуляры выданных за день книг.
В длинных пассажирских коридорах слышались доносившиеся из кают приглушенные звуки голосов, отдаленное хлопанье дверей какого-то буфета, изредка неторопливый стук высоких каблуков — обычные для пассажирского лайнера звуки.
Все казалось абсолютно нормальным или вернее, почти все. Семнадцатилетний Джек Тэйер только что заходил в каюту к отцу с матерью пожелать им спокойной ночи. Тэйеры занимали смежные каюты — привилегия, вполне соответствующая высокому положению главы этого семейства, мистера Джона Б. Тэйера из Пенсильвании, который был вторым вице-президентом железнодорожной компании «Пенсилвэния рейлроуд». Стоя в своей каюте и застегивая пуговицы пижамы, юный Джек Тэйер вдруг заметил, что из приоткрытого иллюминатора не стало слышно равномерного шума ветра.
Палубой ниже мистер и миссис Хенри Б. Хэррис сидели в своей каюте и раскладывали пасьянс «двойной кэнфилд». Мистер Хэррис, продюсер на Бродвее, чувствовал себя усталым как собака, а его жена совсем недавно сломала руку. Они почти не разговаривали, и миссис Хэррис праздно наблюдала за тем, как покачиваются от вибрации судна ее платья на вешалках. Вдруг она заметила, что это покачивание прекратилось.
Еще одной палубой ниже Лоренс Бизли, молодой преподаватель математики и физики из далвичского колледжа, лежал в каюте второго класса и читал книжку, приятно убаюкиваемый ритмичным покачиванием матраца. Внезапно это покачивание прекратилось.