Последняя ночь в Катманду

Эллиот Лора

Синтия вздохнула и открыла почту. В ящике оказалось два письма: одно — от редактора ее газеты, второе — от него.

Задыхаясь от волнения, она открыла его письмо.

"Милая Синтия! Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты до сих пор в Катманду. Мы были в аэропорту в день твоего несостоявшегося отлета. Прости, я опять нарушил свое обещание.

Я люблю тебя. Очень люблю. Береги себя. Махеш.

P.S. Информацию о деятельности предков пошлю завтра".

О

Господи! Синтия приложила ладони к лицу и почувствовала под пальцами горячие струи. Зачем он мучает ее? Какое он имеет право любить ее? Эта любовь должна умереть. Она обречена.

Он говорит, что чуть не сошел с ума, когда узнал, что она еще в Катманду. А каково ей? Она каждый день, каждый час только то и делает, что пытается не сойти с ума от любви к нему. Она заполняет голову мыслями о работе, а ее сердце при этом обливается слезами. И своим письмом он только причинил ей еще больше боли. Почему он так жесток? Почему не дает ей убить в себе любовь к нему?

— Мучитель, — вслух ответила на его послание Синтия, утерла кулачком слезы и принялась развивать эту тему, стуча пальцами по клавишам.

"Дорогой, Махеш! Я не думаю, что нам стоит напоминать друг другу о той короткой вспышке чувств, которая заставила нас говорить о любви. Не знаю, можно ли назвать это любовью? Скорее всего, это была встреча двух истосковавшихся по теплу людей. Но в мире много других источников тепла…

Прошу тебя, пиши только о делах. Жду информацию о предках. Синтия".

Синтия откинулась на спинку стула. Она должна быть сильной. Она должна найти в себе силы, чтобы защитить себя от боли и… безумия. Махеш должен понять, что и для него так лучше. У него впереди целая жизнь с другой женщиной. А у нее, Синтии Спаркс, тоже целая жизнь впереди. И, может быть, есть еще шанс встретить и полюбить другого мужчину. Фермера, ковбоя… журналиста…

Кстати, о журналистах… Синтия посмотрела на часы. Пять часов десять минут. Проверка почты затянулась на полчаса. К ней прибавились глупые слезы и жесткий ответ на письмо Махеша. Увы, письму от редактора придется подождать. А сейчас нужно быстро запрыгнуть под душ, потом запрыгнуть в свое единственное панджабское платье и лететь на встречу с журналистом.

Через полчаса Синтия, в темно-синем шелковом платье с глубокими разрезами по бокам и узких стильных шароварах, присобранных в гармошку на щиколотках, захлопнула за собой дверь номера.

Ужин в доме Шекхара пролетел за обильными угощениями хозяйки, обильными рассказами хозяина и осторожными ухаживаниями сына хозяев. Синтию потчевали тибетскими момо с овощным супом, бобами-чана в подливке и маслянистым сладким пловом с изюмом и орехами.

С отцом Шекхара Синтия быстро нашла общий язык. Она тоже имела за плечами небольшой запас боевого опыта и с радостью делилась им. Шекхар весь вечер очарованно смотрел на нее, и Синтия заметила в его глазах странный блеск. Мужчины так смотрят на женщину не только потому, что она красива.

Наконец, распрощавшись с хозяевами, Синтия, в сопровождении Шекхара,

вышла на улицу. На улице шелестел дождь.

— Опять дождь, — сказала она и стала шарить рукой в сумке, ища зонтик. — А ты опять намереваешься промокнуть?

— Конечно. Мокнуть под дождем — мое хобби, основное увлечение в сезон дождей, — непосредственно ответил он.

Синтия усмехнулась и раскрыла зонт.

— И ты не пропускаешь ни одного дождя?

— Стараюсь.

— Собираешь коллекцию дождевых воспоминаний?

Они шли по слабо освещенной улице к светящемуся неподалеку перекрестку.

— Нет, просто люблю, когда на мою горячую голову падает вода.

Синтия рассмеялась.

— Но сезон дождей длится в Непале только три месяца. Как ты умудряешься охлаждать свою голову в другие сезоны?

— Походами в горы. Погружаешься на насколько дней в бездонное горное небо и остываешь.

Синтия вспомнила небо в горах, под которым она жила два дня самой необычной для нее жизнью. Под тем же небом рядом с ней был один мужчина…

Но вместо того, чтобы охладить под горным небом голову, она ее просто потеряла.

Нет, Шекхару знать об этом совсем ни к чему.

Они остановились у перекрестка. Синтия огляделась по сторонам и остановила взгляд на Шекхаре.

— Знаешь, я в вашей стране чувствую себя как дома. Кажется, будто я уже однажды здесь жила, — сказала она.

— Это подтверждение того, что существуют прошлые жизни. Мы все не зря встречаемся. И не без причины все, что теперь происходит, происходит в Катманду, в конце сезона дождей. — Шекхар увидел приближающееся такси и замахал рукой. Машина медленно подкатила к ним и остановилась.

— Готова с тобой согласиться, что сочетание Катманду с сезоном дождей — уникальный подарок прошлых жизней. И этот вечер был для меня чудесным сюрпризом. Спасибо, Шекхар.

Она села в такси.

— И тебе спасибо, что пришла. До завтра.

— До завтра. — Она помахала ему и захлопнула дверцу.

Когда такси остановилось у «Астории» и Синтия вышла из него, странное чувство заставило ее оглядеться по сторонам.

Нет, ей это только показалось… Ей показалось, что среди машин, припаркованных у отеля, она увидела блеснувшую крышу черного «кадиллака». Но она ни за что не обернется, хотя ей ужасно трудно не сделать этого. Пусть сердце колотится, пусть кричит и рвется на части, чувствуя, что Махеш где-то рядом.

В Катманду — конец сезона дождей, а для нее, Синтии, — это конец ее любви.

Глава 9

Нет, не может быть, чтобы Махеш снова начал шпионить за ней. В этом теперь нет никакого смысла, успокаивала себя Синтия, ложась в постель.

Рассудок изо всех сил пытался утешить ее, но глупое сердце продолжало бить тревогу. Предчувствие, что Махеш может появиться в один из оставшихся у нее дней в Катманду, долго не давало ей заснуть.

Последние два дня в Катманду прошли для Синтии так же интересно, как и предыдущие. Репортаж был готов уже в пятницу вечером, и они с Шекхаром по этому поводу весело поужинали в «Кат Резолвинг».