Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди
Шрифт:
1) к каноническому очищению, вследствие общественной опороченности.
2) к клятвенному отречению, вследствие подозрения.
Если обвиняемая признается в своем преступлении и обнаружит раскаяние, она не передается светской власти для смертной казни, но присуждается духовным судьей к пожизненному заключению. Анна Гельди отказалась признавать свою вину и не раскаялась.
Глава 7 Раз два три. Ведьма — гори!
Я с трудом открыла глаза и поднялась с кровати из-за того что, кто-то настойчиво
Свеженького, бодрого, сияющего словно начищенная монетка.
— Ох… вы еще спите? — спросил он меня по-русски, выглядев при этом очень удивленным. Я кивнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Больше всего хотелось послать его куда-нибудь подальше и забраться в теплую постельку.
— Вы что-то хотели? — спросила я.
— Позавтракать вместе. — с сияющей улыбкой сообщил он мне — Я уже подогнал машину на парковку, узнал кое-какую информацию о наших ведьмах. После обеда съездим в Моллис, хочу запросить копии последних документов, которые брал Александр…
— Я уже договорилась позавтракать кое с кем. — прервала я поток его быстрой речи. Спасибо тебе, данное раннее обещание!
— С кем? — Поинтересовался он у меня, со странными нотками в голосе. Вот какая ему разница, с кем я завтракаю?
— Со знакомым — ответила я, буквально крича мысленно «Уходи и дай мне поспать!».
— Хорошо. Тогда встретимся в полдень, я буду ждать здесь. Не опаздывайте.
Я закрыла дверь, чувствуя себя от чего-то виноватой перед Дэниелом. Но раз уж эта ранняя пташка меня разбудила, напишу отчет Ромашковой. Я угнездилась на кровати, открыла компьютер и увидела письмо от нее, пришедшее в два часа ночи. Как и все писатели она была совой:
«Вы не представляете, какую неоценимую помощь оказали мне. Ваша история завораживает, слог пронзителен. Разрешите ли вы мне заимствовать некоторые ваши слова для моей книги? С уважением, ваша Полина. PS: я обговариваю с вашим начальством возможность полноценной работы на меня в будущем».
Я присвистнула. Никогда бы не подумала, что мои измышления кто-то может счесть «завораживающими». Предложение Ромашковой было заманчивым, поэтому к своему отчету о проделанной работе, я добавила, что с радостью рассмотрю его при согласовании с начальством.
Оставалось еще немного времени, которое я посвятила тетради Антонова. Отчего его так интересовало семейное древо семьи Чуди? Той самой, что выступала обвинителями по делу Анны Гельди? Согласно его записям, последний потомок Чуди, проживающий в городке Моллис умер три года назад. Герхард Чуди не имел детей, умер в возрасте 67 лет. Я подумала о том, что можно было бы наведаться в его дом, адрес был выведен на полях, и расспросить новых владельцев о старике, если зацепка с «ведьмами» окажется неудачной.
Ведьмы… Кругом одни ведьмы. Могла ли подумать Анна Гельди, что ее имя будет оставаться на устах спустя столько лет? Что найдутся желающие подражать ей, оправдывающие и обвинители в двадцать первом веке? Как много для историков прояснили бы протоколы по ее делу,
***
Когда я подошла к кафе, в котором мы договорились встретиться с Иваном, он уже ожидал меня. Я же думала, что проявлю чудеса пунктуальности, явившись на пятнадцать минут раньше обговоренного времени. Это было тоже самое в кафе, в котором мы встретились накануне. Напротив неспешно проехал трамвай, за которым словно утята за уткой пристроились велосипедисты. Мужчина прищурился из-за яркого утреннего солнышка и улыбнулся. Он убрал в сторону газету на немецком языке и дружески меня обнял. Сегодня на нем также был темный рабочий костюм, в котором к полудню наверняка можно было просто свариться.
— Ух, я рад вас видеть — сказал он, когда я присела на мягкую подушку напротив.
— Я вас тоже. Что заказываем? — мой желудок начинало сводить от голода. Ведь ужин составил один несчастный бутерброд, который я перехватила с подноса закусок у Максима в клубе.
— Европейский завтрак, думаю, будет в самый раз. У них тут хорошая ветчина.
Я облизнулась, поздно спохватившись, как на это может отреагировать мужчина. Судя по внимательному взгляду на мои губы, неправильно.
— Как ваша работа? — поспешно заговорила я. Обманывать себя не хотелось, велика вероятность того, что Иван женат или состоит в плотных отношениях и ищет себе развлечение на время командировки. Я к девушкам, которые бы подошли для подобной роли, не относилась.
— Не жалуюсь. А ваша? Протоколы все еще у неизвестного убийцы?
К нашему столику подошел официант и принял заказ.
— По крайней мере я их пока что не видела.
Мобильный Ивана зазвонил, он коротко улыбнулся, взглянул на номер и нажал «отбой». При этом выражение его лица стало жестче, он явно был недоволен звонку.
— Расскажете, если удасться что-нибудь найти? — поинтересовался он после того, как завтрак оказался за нашими столами, жареные яйца, ветчина, сыр и тосты и бесконечное количество кофе, я схватилась за последнее — Очень любопытно.
— Обязательно расскажу, — заверила я его: — по правде говоря, сегодня мне предстоит интересная встреча с местным оккультным сообществом.
— Вот оно как. Ведьмы значит? — как и любой представитель сильной половины человечества, восторга Иван не показал. Он намазал хлеб щедрой порцией масла, положил сверху ветчину и сыр. Мои губы сами собой растянулись в улыбке от его таких обычный действий. Только салями заменить на докторскую, а швейцарский сыр на российский и идеальный бутерброд получится.
— Возможно одна из них имеет отношение к смерти профессора.
— Хорошо, если б оно так и оказалось — Сказал мужчина скорее себе, чем мне, откусывая от своего творения большой кусок.
— Простите, что?
Иван был прекрасным собеседником, когда не «проваливался» в себя. Прожевав и проглотив еду, он снова вернулся ко мне и улыбнулся:
— Тогда бы вы нашли убийцу и протоколы и имели больше времени.
Мы поговорили с ним о Швейцарии, в которой он оказался частым гостем, пожелали друг другу хорошего дня и разошлись. Иван выпросил номер моего телефона напоследок.