Последняя орбита
Шрифт:
Невидимый оркестр заиграл Гимн Советского Союза. Бурмаков, Павел и Витя встали и повернулись к иллюминатору, в котором была видна Земля.
ГЛАВА 2
1
25 ноября
Иногда я забываю, что нахожусь не на Земле, а на корабле в космосе. Как здесь хорошо, как продумана каждая мелочь! Вот я сейчас сижу в небольшом кабинете-библиотеке. Это — уютная каюта со столом, шкафами и полками вдоль стен. Можно читать, писать (что и делаю), и никто, и никогда тебе не помешает. Степан Васильевич и Павел
Ну, вот и все. Главное сказано, можно записывать свои впечатления. Начну с того, как по телевидеофону простились с Землей. Это был такой момент, что у меня даже горький комок к горлу подступил. Казалось, вот-вот заплачу. Но хорошо, что удержался, было бы очень стыдно. А так, кажется, ни С.В., ни П.К. не заметили этой моей слабости. Я считаю, что ее нельзя простить настоящему космонавту, хотя, пожалуй, и им было тогда не очень весело.
Из-за этой своей слабости я чуть не прозевал минуту, когда наш корабль лег на курс к Марсу. Было это до обидного обыденно. Сначала показалось, что руки и ноги будто свинцом налились, как во время упражнения на центрифуге. С.В. взял меня за чуб, словно я маленький мальчик, и сказал успокаивающе:
— Десять минут небольшого ускорения.
А я и сам понимал, что это возникла повышенная сила тяжести из-за включения ядерных двигателей. Взглянув в иллюминатор, я увидел, что Земля поплыла от нас в сторону, уменьшаясь буквально на глазах.
До Марса будем лететь со скоростью семьдесят тысяч километров в час, и наше путешествие продлится два с половиной месяца. Я поинтересовался, почему бы нам не увеличить скорость, ведь наши двигатели позволяют это. Мне объяснили, что Марс в это время находится в самой ближайшей точке от Земли, на расстоянии по прямой примерно шестидесяти миллионов километров. Если мы разгоним корабль до большей скорости, то у нас не будет времени для постепенного торможения. «Набат», чего доброго, еще пролетит мимо планеты.
Нужно сказать, что С.В. и П.К. пока не вмешиваются в работу механизмов корабля. Ими управляет автопилот — с виду небольшой ящичек, внутри которого находится компактная вычислительная машина. У нас их четыре. Они работают одновременно, контролируя одна другую. П.К. рассказывал мне, что первые электронно-вычислительные машины были очень сложные и громоздкие. Если бы тогда была создана машина такой мощности, как наши, то она имела бы очень сложную схему и более сотни тысяч электронных ламп, которые, как известно, часто выходили из строя. Конечно, на такой вычислитель в полете, вроде нашего, надеяться нельзя. Поэтому сейчас счетные приспособления для космических кораблей целиком собирают из керамических пластинок, на которые методом печатного монтажа нанесены узлы схем. Вместо электронных ламп поставлены кристаллики полупроводников. Энергии для питания этих машин нужно немного. Одна солнечная батарея дает ее достаточно. А их на корабле находится больше десятка. Когда же мы удалимся от Солнца, электроэнергия станет поступать от урановых батарей.
Словом, наш корабль ведут автоматы. Здесь может возникнуть вопрос: а что тогда делает дежурный пилот? О, у него тоже обязанностей хватает. Над центральным пультом управления установлен экран. На нем всегда светится та часть неба, где мы в этот момент находимся. Среди звезд отмечается наша трасса, бегущая за миниатюрным космическим корабликом — копией нашего. Время от времени дежурный проверяет, правильный ли курс. А если надо отклониться,
Но главное занятие дежурного — наблюдения. Из иллюминатора корабля Вселенная выглядит совсем иначе, чем с Земли. Потому и П.К. и С.В. все время у приборов. Оба они очень интересуются астрономией. Жалею, что пока ничем не могу помочь им. Не умею. Буду учиться!
Для меня, между прочим, была составлена специальная учебная программа еще перед стартом. Нужно обязательно выполнить ее. Учебников здесь хватает. Все полки в библиотеке заставлены. Правда, это не такие книги, которыми мы привыкли пользоваться на Земле. Протянешь руку к одному из ящиков, и у тебя маленькая коробочка, раза в два меньшая, чем из-под спичек. Открываешь — маленький кристаллик. Даже в лупу на нем ничего необычного не заметишь. Однако если вставить кристаллик в электронный микросниматель звуков, то можно услышать или на специальном экране увидеть текст книги, концерт, кино, спектакль. С помощью этих кристалликов я могу прослушать лекцию, получить научную или техническую справку, которая может мне понадобиться во время учебы или позже, за работой. Здорово!
Небо мне не очень нравится. Оно черное-черное, а на нем — яркие, неподвижные звезды, будто нарисованные. Вот если бы мы были близко к ним или высадились рядом, тогда другое дело, а смотреть просто так — по-моему, зря время тратить.
Главную часть корабля занимают склады топлива для атомных двигателей. Оно надежно изолировано от отсеков, где хранятся запасы концентрированных продуктов питания, воды, жидкого кислорода. Есть еще и специальные эллинги, в которых находятся вспомогательные машины и устройства. Они нам понадобятся, когда мы высадимся на Марсе. Хозяйственные помещения разместились в центральной и задней частях корабля. Передняя же, значительно меньшая по площади, предназначена для жилья и систем управления. Спим мы все в одной каюте. Есть у нас гимнастический зал, однако С.В. все равно заставляет нас во время зарядки бегать по трапам, тянущимся почти вдоль всего «Набата». Работаем мы или в библиотеке, или в ходовой рубке у автоматов.
Как-то на третий день после старта я практиковался на пятой, запасной, счетной машине, пытаясь самостоятельно вычислить, не пересечется ли орбита блуждающего астероида Гермес с трассой нашего «Набата». Решив эту задачу, я захотел вычислить, на сколько времени нам хватит запаса кислорода. Откровенно говоря, сделав расчеты, я растерялся. Получалось, что всего на полгода. Я показал ответы машины С.В. Он улыбнулся:
— Давай вместе проверим.
Мы задали машине новую программу, в которой поставили вопрос так: «На какое время в наших условиях хватит имеющихся запасов кислорода». Ответ получен моментально: «На год, не считая хлореллы».
— Ты брал только то, что мы имеем. А машина «вспомнила» еще кое-что. Воздух, который мы выдыхаем, очищается от углекислого газа двумя способами. Первый — механический, регенерация. Кстати, с помощью сложных регенерационных процессов мы восстанавливаем и воду. И второй — хлорелла, зеленое одноклеточное водное растение, килограмм которой дает в сутки десять кубометров кислорода — в четыре раза больше, чем нужно одному человеку. Этот источник у нас практически неисчерпаем. Но автомат «не знает», сколько проживет хлорелла, и потому не учитывает ее.
Действительно, как это я забыл об оранжерее, где мы выращиваем хлореллу! Она идет нам в пищу, используется на корм для нашей кролиководческой фермы. Да, и такая у нас есть. Никогда раньше не думал, что в космосе у нас будет свежее мясо!
Автоматы следят за чистотой воздуха, состоянием нашего здоровья, могут выбрать каждому из нас меню на завтрак, обед, ужин, учитывая не столько желание, сколько потребность организма. Даже, если попросишь, посоветуют, чем тебе лучше всего заняться в этот момент.