Последняя песнь Акелы. Книга третья

Автор искренне благодарит: Андрея Рябкова ака General Lee, Елену Яворскую ака Цинни, Александра Кулькина ака Старый Империалист, Александра Ершова ака Зубрилка, Артёма Евстафьева ака Artemidy за помощь в создании книги.

Громоздкие напольные часы гулким боем возвестили о наступлении полдня и, оставаясь равнодушными к монотонно расхаживающему по комнате долговязому бородатому мужчине в длиннополом сюртуке, продолжали отмерять кусочки времени, которые люди называли минутами.

Бородач бросил короткий, нетерпеливый взгляд на циферблат и, игнорируя ироничную усмешку невысокого крепыша, развалившегося в кресле и водрузившего ноги на журнальный столик, вынул из внутреннего кармана пиджака короткую трубку и охлопал карманы в поисках спичек. Справедливо предполагая, что поиски вряд ли увенчаются успехом, крепыш нехотя выбрался из кресла и, небрежно чиркнув длинной шведской спичкой о голенище пыльных сапог, поднес трепещущий огонёк товарищу. Тот, благодарно качнув окладистой бородой, раскурил трубку и с монументальным видом надолго замер напротив окна.

– Якубус! – сочно потянулся крепыш, пронаблюдав полчаса за бородачом, застывшим, словно обелиск перед окном. – Скажите честно: на улице комедианты дают представление или молодые бауэрфрауэн отплясывают доммвелок, задирая юбки выше головы? Давненько за вами слежу и скажу по чести, я уже не могу и представить, какое зрелище заставило вас прилипнуть к окну. Так что же?

– Дом, – не оборачиваясь, скупо обронил бородач. – Люди строят дом, Кристиан. Только представьте, мой друг, вокруг война, а они строят… Счастливцы… И ещё. Не нужно столько официоза, оставим «выканье» дипломатам. Зови меня просто – Коос. Мы не в церкви, да и ты не пастырь, – бородач вдруг запнулся на полуслове и тоскливо взглянул на собеседника. – Да и когда мы еще в церковь-то попадём?

– Служение в храме – для праздничных дней, друг мой, Коос, – с легким надрывом вздохнул Кристиан, – а в беду и на войне надо верить, что Бог с тобой. Просто верить. А что же до остального – как ва… тебе будет угодно, – крепыш покладисто кивнул и вновь плюхнулся в кресло. – Даю голову на отсечение, вы… тьфу, ты! Ты! Ты сейчас думал о своей ферме. Сколько там уже не появлялся?

– В Лихтенбурге-то? – погрузившись на мгновение в радостные воспоминания, скупо улыбнулся Коос. – Почитай с Рождества и не был. А как англичане Старка и его головорезов с цепи спустили, так и вовсе семью в буш перевез. Есть там у меня одно укромное местечко. Пусть заищутся.

– Ну, учитывая, сколько там рабочих рук, смерть от скуки и голода им не грозит, – хмыкнул Кристиан. – Сколько у тебя

– Двенадцать, – с едва заметной грустью улыбнулся бородач. – Единокровных – двенадцать. А перед самой войной еще шестерых сорванцов усыновили. И впрямь – не соскучатся.

– Ну, такой оравой ты после войны свое хозяйство вмиг восстановишь, – чуть завистливо протянул Кристиан и потянулся к пузатой бутылке, стоящей на краю столика. – Или англичане до него еще не добрались?

– Не знаю, – пожал плечами Коос. – Может, стоит, а может, и в щепки разнесли. Говорю же, с зимы в те края не наведывался. С британцев станется. Мы, когда сюда добирались, через Фрейхед проезжали, так вот от дома Луиса и впрямь мало что осталось. Две стены – и те в дырах… Что за люди? Ну, считают они Луиса врагом, ну, воюем мы с ними, так зачем мстить-то, да еще так мелко?..

– Тем более что толку от той мести – ноль, – язвительно ухмыльнулся Кристиан, набулькав полный стакан и смакующе вдыхая аромат коллекционного коньяка. – Луис уже в этих апартаментах обжился и по всему видно – чувствует себя прекрасно, – мужчина залпом, словно пил не дорогущий напиток, а самопальную сивуху, замахнул стакан и довольно зажмурился. – Вон какие мебеля себе завел…

– Вот-вот, – укоризненно качнул бородой Коос, – столик антикварный, чуть ли не королевский, а ты на него – сапожищи! Они же грязные!

– И то верно, непорядок, – нахмурился Кристиан, рассматривая свою обувь, словно увидел в первый раз. – Сдается мне, что когда я ноги на стол умащивал, сапоги почище были… Надо будет как-то поделикатней Луису намекнуть, чтоб прислугу порасторопней взял…

Прерывая раздумья Кристиана, распахнулись сворки двери, и молодой негр в расшитой золотыми галунами ливрее громогласно возвестил:

– Его высокопревосходительство президент республики Трансвааль!

Заключительные слова ещё звенели в воздухе, когда в комнату стремительно вошел синеглазый мужчина в военном френче без знаков различия. Луис Бота – самый молодой генерал республики, а теперь уже и её президент. Следом за ним, неторопливо и аккуратно, словно опасаясь помять новенькие мундиры, но и стараясь не отставать, гулко притопали генералы Снеман и Эразмус. Буквально минутой позже в кабинет беззвучно просочились адъютант Боты Спиерхелд и фон Сток, немецкий военный советник, официально числящийся чуть ли не комвияжером, но носящий цивильный пиджак, словно майорский китель.

Коос и Кристиан шагнули навстречу президенту и его свите, обменялись с ними рукопожатиями и скупыми приветствиями. И только покончив с любезностями, когда все собрались вокруг массивного стола застеленного пестро раскрашенной картой, Кристиан с удивлением отметил, что в кабинете находится ещё один человек, одетый в такой же китель, как и Бота. Знакомый незнакомец – странный русский картограф с необъяснимо большими – для присутствующих – правами и не меньшими полномочиями. Вот только славящийся своей наблюдательностью бур мог дать голову на отсечение, что не припоминает, когда и как этот таинственный русский вошел в кабинет. Ну и черт, прости Господи, с ним. Главное – наконец-то станет известно, зачем его и Кооса с такой поспешностью выдернули в столицу.