Последняя субтеррина
Шрифт:
Интересно, кто-нибудь из них хоть представляет себе, как выглядит этот леопард?
Ворон усмехнулся.
Ему такая зверюга ни разу не попадалась.
Продравшись сквозь заросли вымахавшего в человеческий рост вереска, наемники оказались перед резиденцией верховного жреца племени Ахо Обамеянга Додо. На стадион это монументальное сооружение сейчас совершенно не походило. Ворон видел стадионы, эти места масовых развлечений Прежних, и в Эндховене и в Дордрехте и в Роттердаме. Все они были превращены в неприступные
Пожалуй наиболее близок к оригиналу был, как ни странно стадион в затопленном Зволле. Над ним потомкам Прежних поглумиться не удалось.
А вот «Кото Ндеога», как называлось сердце общины Ахо давно утратил свой прежний облик.
Все промежутки между склонами, на которых когда-то сидели Прежние, были завалены бетонными обломками и укреплены утоптанной землей. Часть одного из склонов рухнула, не выдержав напора времени и обнажила его внутренности, состоящие из множества маленьких комнат. Впрочем внешняя стена склона устояла и служила серьезной защитой от набегов кочевников.
Некогда зеленый прямоугольник поляны был застроен мелкими хижинами. Основу поселения составляли хлипкие на вид домики, плетеные стены которых были обмазаны красной глиной. Но встречались среди них и необычные постройки. Такие как эта махина у входа. Некогда это был трейлер, у которого отсекли кабину, надстроили второй этаж из ржавых металлических листов, не забыв устроить бойницы для крупнокалиберных пулеметов, и, ко всему прочему, сбоку от этого монстра была приторочена огромная платформа от еще одного грузовика.
— Наша церковь, — к наемникам подошел светлолицый человек, с почти такого же пепельного цвета волосами, что и у самого Ворона.
— А это алтарь, — Мао ткнул пальце в сторону платформы.
— Нет. Это жертвенник.
— А ты кто? — Носорог на всякий случай сделал два шага назад.
— Айю Мбеке, — незнакомец протянул Носорогу руку, — младший жрец.
— Что-то не похож ты на жреца, — засомневался Носорог, но руку все-таки пожал.
— Успокойся, дружище, — Ворон похлопал товарища по плечу. — Айю тоже из племени Ахо. Просто жрецы подобрали его маленьким на гнилых болотах, вылечили и обратили в свою веру.
— Лечить мы умеем, — Мбеке улыбнулся. — В этом вы сегодня еще убедитесь.
— А тебя и правда так зовут, — Мао с интересом рассматривал белого жреца.
— Сколько себя помню, все время так и звали.
— А что это у тебя за странные отметины на лице, — Носорог указал на параллельные шрамы, украшающие обе щеки Айю.
— Это «знаки агассу», или «когти леопарда», ответил Мбеке. Такие положено носить только уважаемым людям. Хочешь за пять патронов я сделаю тебе такие же?
— Н-нет. Спасибо за оказанную честь, но…
Ритмичный барабанный бой заглушил последние
— Их подозревают в убийстве трех детей, — громко, стараясь перекрыть барабанную дробь, сказал Мбеке. — На прошлой неделе возле реки нашли три обезображенных детских тела, и почти сразу нам попались эти злоумышленники.
— А откуда вы знаете, что это они? — прокричал Мао.
— А вот сейчас и узнаем.
Подозреваемых поставили на платформу. Из боковой двери «церкви» вышел смуглый мужичок небольшого роста. На голове его было что-то неописуемое. Что-то желто зеленого цвета, похожее на кокон диких пчел. И из под этого «кокона» на голые плечи ниспадали тысячи маленьких косичек с вплетенными в них разноцветными шнурками.
— Обамамеянг Додо, — Ворон повернулся лицом к наемникам, чтобы они могли прочитать чудное имя по его губам, — собственной персоной.
— Верховный жрец, — добавил Мбеке.
В руках Додо держал большой глиняный кувшин с какой-то жидкостью.
— Варево истины, — пояснил Айю Мбеке.
Ворон словно оступившись, вцепился левой рукой Носорогу в плечо. Правой же он схватился за голову.
— Что с тобой? — подскочил к наемнику Мао.
— Ничего. Просто привиделось что-то. Смотри туда.
В это время Додо подошел к первому пленнику и заставил его на виду у всех собравшихся выпить приготовленное знахарями снадобье. Оно должно было «изобличить» преступника, который, убил детей. Потом тоже самое помощники Обамамеянга проделали с остальными.
— Сейчас мы все узнаем, — глаза Айю Мбеке заблестели. — Те, кому в подобных случаях удается проблеваться варевом, считаются оправданными, те же, кому это не удается, умирают, доказав тем самым свою виновность.
Первого и третьего пленника вывернуло наизнанку. Трое остальных схватились за животы, упали и скрючились на платформе, как дождевые черви, проткнутые костяной иголкой.
Подергавшись, бедняги наконец испустили дух. Их тела тут же утащили за ноги, а жрецы объявили их виновными в убийстве детей. Правосудие восторжествовало.
Невозможно сказать, было ли на самом деле ядовито то питье, которое жрецы дали пленникам. Они, между прочим, сами тоже выпили его вместе с обвиняемыми. Мбеке был твердо уверен в том, что то был не яд, а просто отвратительное варево. Но если это так, получается людей убил не яд, а страх оттого, что им не удалось избавиться от выпитой ядовитой жидкости, или же причина смерти — сознание своей вины?
— Весело у вас тут, — Носорога передернуло. — Могу представить, как здесь лечат!
— Сейчас увидишь.