Последняя субтеррина
Шрифт:
— Договорились, — Ворон протянул Роэлу руку не дожидаясь пока Ард переведет новым-старым знакомым его последнюю фразу.
Хотя лошадь Квадрату подобрали самую сильную, было видно как тяжело приходится бедняге под громадиной Квадратом. Его ноги едва ли не касались потрескавшегося асфальта. Долго бы кобылка таким образом не протянула бы, если бы возле одной из заправок Ард не приметил бы старый автомобильный прицеп.
Где-то час у них ушел на то, чтобы соорудить самодельную повозку, и впряженная в нее лошадь, казалось была счастлива, что такого амбала ей приходиться тащить за
Каким образом доставить оружие в Город глухих Ворон так и не придумал, но это значит, что в туда надо привести как можно больше вооруженных защитников. Двоих он уже завербовал. Остальных он наймет за то немногое, что им удасться вывезти из «Мертвой заводи» самостоятельно, без помощи караванщиков.
Эх, жалко, что теперь на месте бывшего поселения наемников морская гладь, а то бы Ворон привел в Город глухих целую дружину.
А пока Силхарт. Там Носитель Тео Ван Фессем должен подсказать, где здесь еще можно разжиться отчаянными головорезами, которые полезут под пули ради мешочка-другого патронов. Ведь у этого бестолкового Марио в голове одни компьютерные диски. Про Тео же и сам Ворон кое-что слышал. Этот Носитель явно не забивал себе голову высокими идеями, а довольно успешно торговал «лицензиями на убийство», «заказами» и наемническими контрактами. Впрочем сам Ворон никогда к его услугам не прибегал, предпочитая договариваться с заказчиками напрямую.
Тео Ван Фессем жил в Силхарте один, так же как и Марио в Хоолдаме, поэтому найти его единственный обжитой дом не составило труда.
Этот Носитель был стариком во всех существующих смыслах, и по канонам Прежних и, тем более, по современным. Седая длинная борода, многочисленные морщины на желтом лице, сгорбленная фигура — все атрибуты глубокой старости. Но несмотря на все это, старик был довольно шустрым. Его необыкновенно живые глаза с интересом изучали вошедших.
— Не боишься, что тебя шлепнут за твои делишки, старый хрыч, — прямо с порога вместо приветствия начал Ворон, и очень удивился, когда Тео ответил ему на языке глухонемых.
— Нет, не боюсь. Надоело мне жить. Вы, мелочь пузатая, еще и полпинты настоящей жизни не выпили — вам не понять.
— Откуда по-нашему знаешь?
— Проживешь с мое — еще не то узнаешь, — Тео даже не встал из-за стола, за которым он что-то писал на бумаге.
— Барыши подсчитываешь?
— Не твоего ума дело! Есть что ко мне — рассказывай, а нет — проваливай, — старик вновь уткнулся в свои записи.
— Нам бы пару десятков молодцев нанять, чтобы город один от набегов оборонить.
— Ну это проще паренной репы. Сейчас черкну тебе записку, и ты с ней к Папаше Иогану отправишься. Три процента комиссионных мои.
— А где он, этот «Папаша», и с чем его едят?
— Ну, он сам кого хошь съест. А живет он со своей братвой на том конце Альтенских болот.
— Значит не по пути, — Ворон почесал подбородок.
— О чем это ты?
— Да нужно тут к Болотнику заглянуть…
— Эвона чего удумал! Туда простому люду ходу нет.
Ворон задумался. Правда ли, что этот старик не боится смерти, или все это напускная бравада? Может быть наплевать на все принципы и приставить к его горлу нож? Посмотрим,
Тэо, будто угадав его мысли, неожиданно выдал, — тебя, мил человек, одного я пожалуй провожу к Болотнику, только если он начнет в тебя стрелять — не взыщи.
— А во что это нам встанет?
— Я человек не жадный, — глаза старика заблестели, доказывая обратное. — Вон, гляжу у твоего друга дробовика нет, а патронташ полный, — Ван Фессем посмотрел на Овергоора. — Вот презентуете его мне, провожу тебя к Болотнику. Один все равно не дойдешь.
Ворон не ожидал, что цена вопроса будет так невелика. Правильно. Это ему глаза застили горы ящиков с оружием, а остальной народ постепенно расставался с милыми сердцу стволами от нехватки боеприпасов и постепенно переходил на луки и арбалеты.
— Может на обыкновенных патронах сойдемся? — наемник решил поторговаться для вида.
— Зачем мне они? Я тут, на болотах, в основном на кулика, да на рябчика хожу, а их твои патроны в пух и прах разнесут, чтоб ты знал.
— Ну ладно, — изобразив досаду, ответил Ворон, — когда выходим?
— А вот прямо сейчас и выходим, — старик с необычайной для своего возраста прытью выскочил из-за стола. Было видно, что ему не терпится заполучить патронташ и тотчас отправиться на охоту. Но дело — прежде всего!
Спустя пару минут Тэо появился из какого-то сараюшки со странными штуковинами в руках.
— Мокроступы, — пояснил он, видя озадаченные лица гостей — Без них к Болотнику не пройти.
— А-а-а, — вырвалось у Ворона.
— Мы сейчас с тобой к Болотнику потопаем, — Ван Фессем закрепил на голени ремешок мокроступа и сделал знак Ворону, чтобы тот сделал тоже самое, — а твои друзья пусть мое хозяйство стерегут. Слышите? Надо пару мешков картошки накопать, покормить птицу и подправить забор.
— Будет сделано, — вздохнул Овергоор, покосившись в сторону сеновала, откуда доносился богатырский храп Квадрата. Роэл тоже не отставал от своего товарища. По всему было видно, что на помощь мутантов Арду расчитывать не придется.
— Растолкай их, — Ворон хлопнул Арда по плечу. — Скажешь, иначе хозяин плату понизит.
— Легко сказать, — Овергоор проводил взглядом шагавших словно цапли наемника и Носителя и поплелся на сеновал.
Лягушки, дерущие свою глотку точно так же, как они делали это и сто, и двести лет назад, перекрывали своими излияниями все остальные звуки на болоте. Они могли помешать кому угодно, но только не Ворону. Он прекрасно чувствовал, как за соседней кочкой шевельнулось что-то массивное. Шевельнулось и ушло вглубь. Значит не опасно.
Болотника Ворон тоже приметил раньше Ван Фессема. Жилистый, не высокого роста мужик, в такой же как и у Ворона, только черного цвета бандане, стоял за нагнувшимся над трясиной стволом ивы и, положив на ее ветку ствол вертикалки, ожидал когда непрошенные гости полностью покажутся из-за высоких зарослей камышей.
— Мир вашему дому, — Ворон поднял обе руки ладонями вперед и осторожно шагнул вперед.
— Кого это еще сюда черти занесли? — проворчал в ответ Болотник.
— Не черти, а твой старый добрый друг Тэо, — наконец и Носитель заметил Болотника.