Последняя тайна Консорциума. Том 3
Шрифт:
— Он? — спросил Вольфрам.
— Он, — медленно кивнула Иоланта.
— Тогда в чем проблема? — удивился Виктор.
— Вообще то, профессор Морозов… пропал, — ответила Иоланта.
— Пропал? — удивилась Юми.
— Да. За две недели до… вашего первого визита на «Элизиум» Шульц захотел с ним проконсультироваться по одному вопросу. Но
— И Шульц стал его искать? — предположил Виктор.
— В общем-то да. Наводил справки через общих знакомых, даже написал нескольким его коллегам… То есть, на самом деле, конечно, я всё делала.
— И?
— Профессор как в воду канул.
— А по месту работы? — спросил Виктор. — Не пробовала?
— Оказалось, что его уволили.
— За спорные теории? — хихикнула Юми.
— За «аморальное поведение, порочащее честь ученых Союза», — вздохнула Иоланта. — Я сама удивилась.
— Ну они там чудные конечно, — Юми попыталась отпить из кружки, но «нектар богов» закончился. — Но что-то перебор…
— У меня половину отдела так уволить можно было, — усмехнулся Виктор. — За пьяные подвиги. Которыми они сами потом и хвастают, потому что больше нечем. Но в Федерации всем на всех наплевать — главное работу работай.
— В Союзе тоже… не так всё строго, — заметил Вольфрам. — Из моего опыта, если человек простой наёмный рабочий, или, скажем, бизнесом занимается — ему прощают очень многое. Лишь бы законов не нарушал. Но если он работает в серьезном учреждении и сидит на государственных деньгах — то должен соответствовать. В том числе блюсти моральный облик.
— Или, как обычно, строгость законов компенсируется необязательностью исполнения, — подытожил Виктор. — А значит, этот Морозов влетел очень сильно и громко. Коррупция, взятки?
— Видимо, нет, — Иоланта наконец села прямо и сложила руки на стол. — Мне что сказали, то вам и передаю. И то не удивлюсь, если в бумагах там «по собственому…».
— Если б коррупция — его бы судили, — заметила Юми. — Точно интервью не давал бы.
— Значит, наука им брезгует, — Виктор стал загибать пальцы. — Даёт ему пинка, а потом он исчезает…
— Увы, — вздохнула Иоланта. — Все, что мы можем — это прилететь в его бывший институт, и расспросить людей лично.
— … но потом вдруг появляется, — закончил Виктор.
— В смысле? — захлопала глазами Иоланта.
— Видишь кадр на экране? Он из интервью. Дата неизвестна, но в числе прочего там обсуждают приговор Шульцу. Так что запись сделана после исчезновения Морозова.
— Как-то я это интервью пропустила…
— Ты в приличном обществе вращалась, и не привыкла нырять на дно мировой журналистики. Я знаю, кто брал интервью…
— А уж она как рада, что ты её знаешь, — захихикала Юми.
Иоланта растерянно посмотрела на Виктора.
— Это она делала репортаж, после которого Шульца объявили в розыск, — объяснил он. — Съемки, конечно, наши, я подогнал.
— А чем купил? — спросила Иоланта. — Деньгами, славой?
— И этим тоже. Но вообще, она считает, что у меня на неё жареный компромат…
— Ты так и не рассказал, — встрепенулась
— Не будем об этом, — всплеснул руками Виктор. — Даже вспоминать не хочу.
— Но интересно же!
— Юми… тебе еще рано терять веру в человечество, — Виктор посмотрел в кружку и увидел дно. — Давайте так. Перепрыгиваем в нашу с ней родную систему, звоним с орбиты вниз — это недорого. Дженнифер мне не откажет…
— И это тоже недорого?
— Юми, блин! Короче, узнаём куда лететь, и летим. Добываем этого Морозова, а дальше — как пойдёт.
* * *
Крайне непривычно было так долго наблюдать с орбиты свою родную планету. Но орбитальная механика никого не слушает. Маяк оказался с неудобной стороны, и пришлось висеть на орбите, ожидая, пока планета повернется нужной стороной и у Дженнифер дома наступит утро. При этом на борту «Кицунэ» была невесомость. Целых полдня.
Внутри Виктора джентльмен боролся с джентльменом. Сидел у себя в каюте, глядя в медиасистему, и взвешивал варианты. С одной стороны — ночь у Дженнифер. С другой — Иоланта, которая ни разу в жизни не пользовалась уборной в невесомости. Не включать же двигатель ради этого? Юми точно откажется.
Так и так кого-то обидишь. Виктор подумал, все взвесил и с известным мужским цинизмом предпочел ту, у которой грудь больше. Чем быстрее позвонишь — тем быстрее можно улетать, тогда и тяга появится. В конце концов, у Дженнифер уже пять утра… нормальное же время?
Наконец, Виктор связался с рубкой и дал отмашку Юми:
— Всё готово, направь нас к маяку. И сбор в кают-компании, думать будем.
А подумать было о чем.
Включился двигатель, появилась сила тяжести, и тут же раздался стук каблуков — Иоланта дотерпела и теперь бежала чуть ли не бегом. Даже не заметила, что из дверей лифта за ней наблюдает Юми и хихикает в кулак.
Появился Вольфрам. Прошел на кухню и заварил кофе. Одну кружку, только себе. Виктор приземлился за стол, Юми оперлась о шкаф с консервами, сложила руки на груди и нервно перебирала пальцами. Наконец появилась Иоланта. Продефилировала от санузла к столу своей походкой «слегка от бедра», и уселась, закинув ногу на ногу. Повисло недолгое молчание — все ждали, что кто-нибудь неудачно пошутит. Но через пару секунд Вольфрам просто шумно отхлебнул из кружки, и разрядил обстановку.
— Итак, — начала Юми. — Виктор, как там твоя журналистка? Не слишком рано позвонил?
— Она, оказывается, не ложилась еще.
— Ты такими словами её описывал… стоило ли играть в вежливость?
— Я всегда вежлив. Ну, сначала… — улыбнулся Виктор. — Поговорили, есть информация.
— Сколько это будет мне стоить? — вмешался Вольфрам.
— Нисколько. Дженнифер, кажется, поняла, что проще сразу дать мне то что нужно. Давно бы так.
Юми тихонько фыркнула.
— Итак, — продолжил Виктор. — У профессора Морозова теперь новая работа. Его нанял человек, который знает, сколько денег могут принести забытые секреты Консорциума.