Последняя тайна

Килворт Гарри

Иногда Баламут кричал во сне: «Я хочу стать убийцей!» Однако природная склонность к добру служила серьезным препятствием к осуществлению этого страстного желания.

Однажды ярким, солнечным утром он проснулся и сел в постели. Ответ прилетел к нему на стремительных крыльях сна. Почему бы не предоставить другим сделать это за него? Конечно! Нужно дать оружие зверям, а они уж пусть сами уничтожают друг друга! Он станет торговать оружием и боеприпасами! Как только винтовки попадут народу в лапы, звери неизбежно начнут палить друг в друга! Небольшой спор

здесь, маленькая ссора там — и пошло-поехало! Стоит их только вооружить, как темперамент сделает остальное! Это же так просто!

— Начнется гражданская война, а затем наступит анархия! — весело воскликнул Баламут. — Кровавый прилив захлестнет землю! А когда в живых останутся только сильные и храбрые, появится шанс построить новый, лучший мир, населенный отважными зверями.

Ему показалось, что он когда-то слышал эту фразу, но такая вещь, как плагиат, никогда не волновала Баламута.

Он соскочил с постели и буквально бросился к газетному киоску, чтобы купить журнал «Ружья, ружья и еще раз ружья». Затем он вернулся домой позавтракать и оказался за столом первым. Съев яйцо всмятку и тост, он просмотрел журнал, но, к сожалению, нашел там очень мало интересного.

— Читаем, да?

Это был Копила Крош, занудный банковский клерк, всегда говоривший о себе во множественном числе. Тучный барсук взял со стола салфетку, сел и аккуратно развернул ее на коленях. Он был одет, как обычно, в темный костюм, белую рубашку со стоячим воротничком и короткие гетры. Баламут всякий раз, увидев его, боролся с желанием выколоть ему глаза вилкой.

Следующим в столовую вошел полковник в отставке, горностай.

— Вот как, Баламут, вы читаете «Ружья»? Один из моих любимых журналов. Есть там что-нибудь интересное? Можно посмотреть, если вы закончили?

Баламут опустил журнал.

— Вообще-то здесь есть интересная статья, полковник. По-видимому, кто-то изобрел заряженные порохом пули. Вам уже не нужен будет шомпол и тому подобное. Вы просто вставляете пулю в казенник и нажимаете спусковой крючок. Очень быстро. Можно заряжать и стрелять каждые несколько секунд. Но для меня и это недостаточно быстро.

Полковник присвистнул:

— Значит, изобрели какую-то особенную пулю.

— Знаете, а ведь это положит конец войнам, — заметил Копила Крош.

— Почему? — спросил полковник.

— Все побоятся нападать друг на друга. Только представьте, какая мощь огня! Об этом даже подумать страшно!

— Что — страшно? — войдя в столовую, спросила актриса.

Одежда выдавала в ней даму, но никто не был уверен, кто из куньих скрывается под гримом. Трое господ привстали, поздоровались и снова сели.

— Так кто-нибудь ответит мне? — сев и взяв тост, продолжила она. — Я вроде бы задала вопрос.

— Мы говорили о ружьях, дорогая, — пояснил полковник. — Неподходящая тема для… впечатлительной дамы.

— Впечатлительной? — фыркнул Копила Крош, авансы которого она всегда отвергала. — Да она тверда как гранит!

— Только когда этого требует роль, — отрезала актриса. — Сейчас я,

кстати, играю монахиню. Так о чем же страшно думать? Ответит мне кто-нибудь или мне придется кричать до тошноты?

— Ах, пожалуйста, только не за столом! — воскликнул полковник.

— Она шутит, — объяснил Баламут. — Это слова из ее последней роли в драме «Благочестивый Уильям».

— Какой вы умница, Баламут. Вы ее смотрели?

Он слегка поклонился:

— Имел честь.

Тем временем в столовую вошли две бывшие школьные учительницы. Они так высохли от старости, что сложно было сказать, горностаи это или ласки. Баламуту сестры нравились, и они к нему тоже относились доброжелательно. Да и трудно не любить того, кто любит тебя. Он щелкнул зубами и поприветствовал, их.

— Ах, у нас тоже есть этот журнал. Да, сестра?

— Да, есть, сестра. Там напечатана хорошая статья о пулях, начиненных черным порохом, Баламут.

— Вы меня поражаете! — восхищенно воскликнул Баламут. — Где вы достали экземпляр «Ружей»?

— Мы на него подписаны. Правда, сестра? Надо быть в курсе новостей, иначе тебя станут считать выжившим из ума, — сказала та, что пониже. — Звери почему-то думают, что если ты старый и сморщенный, то уже и не в своем уме. На старых дев вроде нас часто смотрят как на глупых. А мы подписаны и на «Инженерный журнал», и на «Бульдозер», «Яхтсмен» и «Ежеквартальник хирурга». А также на журналы «Охота», «Стрельба и фехтование», еженедельник «Строитель галер», журнал «Сапожник и дубильщик». И конечно, на шесть дополнительных выпусков журнала «Как построить понтонный мост»!

— Разумеется, мы не все понимаем из того, что там пишут, но нам нравится узнавать новое!

Услышав это, Баламут проникся к сестрам еще большим уважением.

— Нам понятно, зачем сестры читают «Ружья», но вам-то зачем? — спросил барсук из банка. — Собираетесь грабить банк? Хотите ограбить нас, да?

— Меня ничего в вашем банке не интересует, господин Крош!

— Как? А деньги?

Баламут презрительно фыркнул:

— В вашем банке денег нет. У вас есть облигации, сертификаты на обмен валюты и тому подобные бумаги, но золота у вас нет. Вся банковская система в этой стране продажна. Девяносто процентов средств, которые мы, простые звери, помещаем в ваш банк, вы сами вкладываете в другие места. Если завтра в ваш банк явятся все вкладчики и потребуют свои деньги назад, вы сможете удовлетворить требования от силы на десять процентов. Попробуйте опровергнуть меня!

— Мы… мы… этого не отрицаем, — пробормотал барсук. — Но это делается ради общего блага.

— Да, но финансовые учреждения, куда вы направляете наши вклады, в свою очередь, тоже делают вклады, и так далее — пока первоначальные деньги не превратятся в миф! Нет, после революции все будет иначе! Мы снова станем все равны, не будет ни низов, ни верхов! Все будут обычными зверями, которые по мере сил помогают друг другу!

— Только не это! — простонал Копила Крош. — А когда произойдет эта ваша революция?