Последняя теория Эйнштейна
Шрифт:
Дэвид отвернулся к костру.
— Блин, — сказал он тихо. — Неудивительно, что Эйнштейн не хотел это публиковать.
— Да, он прекрасно понимал, каковы будут последствия. В последней части статьи он поместил формулы создания пучков в дополнительных размерностях. Необходимо искривить миниатюрный кусочек пространства-времени в идеальную сферическую форму. Вероятно, это можно сделать, сталкивая протоны в коллайдере.
У Дэвида сердце застучало быстрее.
— Ты хочешь сказать, что это можно сделать
Пламя костра дернулось от ветра, и лицо Моники на миг исчезло в темноте.
— Ускорители в национальных лабораториях и без того рассчитаны на максимизацию числа соударений. Ты знаешь Теватрон — коллайдер в лаборатории Ферми? Тамошние физики умеют впихивать триллионы протонов в пучок частиц тоньше волоса. Конечно, чтобы коллайдер правильно искривлял пространство-время и генерировал стерильные нейтрино, его придется должным образом настроить. Но все необходимые поправки рассчитываются по формулам Эйнштейна.
Последние слова громко прозвенели над темной поляной. Дэвид нервно оглянулся через плечо и увидел, как Грэддик бросил в костер пустую банку из-под тушенки. Потом горец взял другую банку и зашагал к чаще, где оставил машину — разбудить Элизабет и спросить, не хочет ли она есть.
Дэвид снова повернулся к Монике:
— Что ж, у нас два варианта. Можем переправить флешку через границу и связаться с ООН или Международным судом — в общем, с организацией, которой можно доверить сохранение теории. А можно спрятать ее самим. Может быть, если отыскать место получше, чем…
— Нет, прятать ее нам нельзя. — Моника вытащила флешку из порта лэптопа. — Мы должны ее уничтожить.
Дэвид почувствовал, как напряглись мышцы в почти неудержимом порыве выхватить флешку из рук Моники.
— Ты спятила! Это же Теория Всего!
— Я знаю, что это! — ответила она мрачно. — Последние двадцать лет сама над этой проблемой работала.
— Тогда ты понимаешь, что мы не можем ее выбросить. Мы должны ее уберечь, а не уничтожить!
Моника охватила флешку пальцами.
— Слишком большой риск, Дэвид. Если Эйнштейн не смог сохранить ее в тайне, отчего ты думаешь, что это удастся тебе?
Он замотал головой, пылая досадой:
— Кляйнман велел мне ее сберечь! Это были его последние слова — «сбереги ее».
— Поверь, мне самой не хочется. Но мы должны думать о жизни людей. Террористы ищут эту теорию ничуть не меньше правительства, и они уже близко к ней. Помнишь того солдата в программе «Варфайтера»? С номером три на каске?
Она сильнее сжала флешку. Дэвид смотрел на Монику, и у него в мозгу плыли уравнения Эйнштейна. Для него все равно это был темный лес, но формулы он запомнил.
— Поздно, — сказал он. — Мы видели теорию, она теперь у нас в головах.
— Тебе я показала не все, а у меня память намного хуже. Уничтожив флешку, мы
Дэвид скривился, вспомнив допрос в здании ФБР на Либерти-стрит.
— Это не так легко, как ты думаешь. Послушай, а если мы…
Его прервал крик Грэддика. Он бежал через поляну, сверкая каплями пота и тараща глаза.
— Ее нет в машине! — орал он. — Элизабет нету!
«Господа бога мать, — думала Элизабет, — ничего тут нету, одни деревья!»
Она шла, оступаясь, босиком по грунтовой дороге, пытаясь найти путь к шоссе. Лес был такой густой, что ни хрена не видно, и босые ноги то и дело спотыкались о корни и камни. Лодочки остались в машине у этого жирного мудака, и подошвы ног она уже хрен знает как порезала, ну и плевать. Вот что сейчас нужно, это ха-арошая доза метамфа, а хотя в штанах и заначены триста баксов, в этом сраном лесу точно ни хрена ни одного дилера нету.
Наконец-то она увидела впереди свет, мерцающий сквозь листья. Элизабет прибавила шагу и оказалась на шоссе № 68 — однополосной дороге, тускло поблескивающей под луной. О'кей, решила она, мы снова при делах. Рано или поздно проедет какой-нибудь кретин, желающий потрахаться. Элизабет отряхнула землю с ног, убрала волосы с глаз и туго заправила футболку в штаны, чтобы сиськи торчком. Но на шоссе было пусто, и ни одной, хрен тебе, машины. Через десять минут она зашагала по дороге, надеясь добраться до заправки. Холодно не было, но зубы у нее стучали.
— Блин! — заорала она деревьям. — Мне закинуться надо!
Ответом ей стало сумасшедшее верещание цикад.
Она уже готова была свалиться, когда за поворотом увидела длинное и низкое здание. Цепочка магазинов — сувенирная лавка, почта, заправщик газовых баллонов. Аллилуйя, цивилизация! Теперь нужен только водитель грузовика, который подкинет к ближайшему городу. Элизабет бросилась бежать к зданию и тут заметила с отчаянием, что все магазины закрыты, а парковка пуста. Она ухватилась за живот, внезапно пораженная тошнотой. А потом увидела перед почтой это. Телефон-автомат «Белл-Сауз».
Сперва она стояла неподвижно, остолбенев. Она знала, по какому номеру можно позвонить, но не шевельнулась. Из всех людей на свете этот гад — последний, с кем она готова была говорить. Но он ей когда-то давно сказал, что в трудную минуту она всегда может ему позвонить, и она запомнила его сотовый. На всякий случай.
Бет подошла к телефону, дрожащими пальцами вызвала оператора и попросила разговор за счет вызываемого. Подождала секунду, и вот он, сволочь, взял трубку.
— Здравствуй, милая Элизабет! Какой приятный сюрприз.