Последняя точка
Шрифт:
Адамантин — уже металл легендарный, а уж адамантин, который черт знает сколько времени носил Аспект… Что из этого можно сделать, мне даже представить страшно. Так что неудивительно, что Курдран пыхтит, как паровоз, разрываясь между дикой радостью и ненавистью ко всему миру.
Жаль, такие творения мне не грозят. На замену мечу, которого я лишился, взять пришлось стандартный клинок следопыта. Придраться к нему трудно, и, по сути, он изготовлен с даже большим мастерством, чем мой прошлый клинок… Вот только привыкнуть к легкости сего мифрилового лезвия не так-то и просто, лежит в руке как чужой, даже
Сегодня уже ничего обсуждать не нужно было, так что всех отпустили отдыхать.
Покинув шатер, я уже думал отправиться на поиски места, где можно отдохнуть, как заметил чуть поодаль еще одну большую палатку. Там практически никто не ходил, да и вообще на это место внимание старались не обращать.
— Что это? — спросил я у ближайшего солдата.
— Пыточная, сэр. Ну и тела там складывали, — спокойно ответил тот.
Я же решил сам посмотреть на все и направился к палатке.
В нос сразу ударил неприятный запах разложения. Похоже, трупы складируют уже несколько дней и не убирают. В такой мертвой долине будет потеха для стервятников. Голодные дикие звери уже потихоньку собираются вокруг нашего лагеря и ждут возможности перекусить.
Войдя внутрь я увидел привычную мне картинку.
Несколько тел орков, валяющихся на земле, слегка прикрытых тканью, а также на импровизированном пыточном столе из камня лежал еще один орк и этот был еще живой. Подойдя к нему, я осмотрел умирающего гуманоида. Он был стар, очень стар. Морщинистое лицо, обветренное и худое, седые волосы, слипшиеся от пота и крови, тощее тело, покрытое небольшим количеством волос. Глаза ему вырезали, часть зубов вырвали и раздробили. Избивали его долго, добывая информацию.
Обычное дело на войне.
Когда для спасения жизни солдат нужна информация и добывают её из врагов.
«Пахнет морской солью…»
Среди смрадной вони от старика ощущался едва заметный запах морской соли. Вероятно, он был в море, когда его схватили. Осмотр рук показал наличие мазолей как у работяги, хотя эти руки и оружие явно держали.
Вид этого старика не вызывал во мне… ничего.
Раньше я бы порадовался мукам этого чудовища. Даже сам бы поучаствовал в пытках. Конечно, Аллерия следила, чтобы я не ошивался в таких местах и не увлекался мучениями, но порой удавалось понаблюдать и порадоваться страданиям этих тварей.
А сейчас ничего.
Никакой радости, удовольствия или веселья. Только печаль и отвращение.
— Во… вождь…? Это ты? — неожиданно заговорил орк. — Это… ты… гха… вождь? Я… не вижу… они… ослепили меня… Но я ощущаю тебя…
Я подошел чуть ближе.
Похоже, он сам шаман, а потому ощущает от меня духовную энергию. А может дело в амулете вождя.
— Посыльный… говорил, что ты… вернулся… Я так рад… Кхы-ы-ы…
Он задрожал, стараясь справиться с болью…
— Прости… вождь… я рыбачил… ты говорил, что Абориус не любит нас… потому в море нельзя… Но я был… на мелкой воде… у берега… ловил рыбу… еды почти не было и я надеялся… что смогу что-то поймать… Ноги уже не держат и глаза… не такие зоркие… Я не заметил их и… был пойман…
Орк говорил, надрываясь, едва ли, не плача
— Я… рассказал им все… мне было так больно… прости меня… вождь… Прости… я не смог… Так… больно… больно…
Он хотел бы лить слезы, но в вырезанных глазницах была лишь запекшаяся кровь. Он страдал и умирал в ужасных муках, когда его просто бросили под конец дела и не добили.
Жестоко…
И меня… это волнует…
Я… не мог больше смотреть на это, а потому решил сделать это.
Испарив часть обезболивающего зелья, отправил его в рот орку и тому вскоре полегчало.
— Боль… уходит… — слабая улыбка появилась на его лице. — Благо… дарю…
Зелье быстро сработало и несчастный заснул без агонии и страданий, чтобы через несколько секунд его прерывистое дыхание остановилось. Старый орк умер с улыбкой на лице, напоследок ощутив хоть что-то хорошее. Он старый, очень старый и никогда не был в нашем мире, а потому не творил ничего плохого. Даже вряд ли он тут в войне с дренеями участвовал.
— И это… то чем мы стали? — спросил я, посмотрев на тела. — Мы сами стали… орками….
Покинув палатку, я пошел немного в сторону от лагеря.
Мне нужно было побыть одному и подувать над всем этим.
С тех пор как я попал в этот мир. С тех пор как меня занесло сюда что-то начало происходить. Внутри меня начались странные изменения, о которых я ничего не знаю и не понимаю.
— Эйс, — послышался голос Аллерии позади меня.
Я не стал оборачиваться и продолжил сидеть на камне и смотреть на эту темную и мрачную землю. Это место угнетало и вызывало во мне отвращение, но именно тут я был так спокоен как никогда за последние годы. Умиротворение и тишина в душе вместо бесконечной яростной бури ненависти.
— Я… запутался, — произнес я. — Я ненавижу орков за то, что они сделали с моей семьей и домом… Я ненавижу их всей душой… Так сильно! — заскрежетал я зубами и сжал кулаки. — Но… я больше не могу… искренне верить, что они бездушные животные…
Несколько секунд я молчал, решаясь говорить дальше. Для меня это было тяжело, признавать такие вещи.
— У них есть честь и гордость… Они тоже могут любить и защищать… Они не животные и не исчадья демонов… а такие же как мы…
Почти три года я жил с искренней верой в звериную сущность моего врага. Я видел в нем пустое место, монстра, чудовище, у которого нет души, нет сердца, что никого и ничто не любит, а сам творит только зло. Мне так было легче, и я мог не волноваться, но теперь… этот самообман больше не может меня спасать от моей совести.
Я не перестану воевать и сражаться, но больше не смогу как раньше жить.
Аллерия ничего не сказала на мои слова.
Она подошла и уселась за моей спиной на камень, а после облокотилась на мою спину.
— Знаешь, я всегда тебе завидовала, — неожиданно заявила она.
— А? — поднимаю голову и смотрю на девушку, что сейчас с улыбкой глядела на пасмурное небо.
— Я с детства хотела отправиться в приключения, — произнесла Ветрокрылая. — Отправиться в далекие земли за пределами Кель’Таласа. Посмотреть неведомые мне места и познакомиться с другими народами. Может, даже узнать что-то такое чего другой не знал… Я жила с мечтами о том, как вырасту и пойду куда захочу…