Последняя точка
Шрифт:
Не успела она сказать и слово, как что-то кольнуло её в шею, и в следующий миг Гарона осознала, что не может двигаться.
Рядом с ней тут же появилось трое эльфов, которые тут же скрутили девушку. Двое были довольно спокойными, а вот третий, что и нанес ей этот удар, просто горел какой-то незамутненной ненавистью, от которой полукровке стало не по себе. Еще была одна эльфийка, что стояла чуть в стороне.
— Гарона, — произнес Кадгар, встав из-за стола. — Не думал, что ты сама придешь после того что случилось.
Она хотела сказать хоть что-то, но парализация
Её связали, усадили на стул и приковали к нему, попутно быстро обезоружив. Эльфы сумели найти даже её скрытые лезвия, и все достали.
Только после этого странная тонкая иголка была вынута из её шеи и возможность двигаться вернулась.
— Кха-а-а… Кадгар… послушай…
— Именно поэтому я и попросил тебя схватить и не звать Туралиона, — мрачно произнес волшебник. — Лишь потому, что я знаю тебя и все же хочу услышать, что ты скажешь. Ответь мне. Почему?
Она опустила голову.
Эльфы перестали её держать и отступили немного. Кроме одного, что был явно готов снести ей голову в любой момент.
— Да, я и правда убила короля Ллейна Ринна, — произнесла она. — Он был добрым человеком. Он хорошо ко мне отнесся и проявил заботу к непонятной полукровке, которую презирает даже собственный народ. Я не хотела убивать его, но не могла себя контролировать. Все случилось, как и в том видении…
Она помнила, как они вошли в башню Каражан и как двигались вниз к укрытию одержимого Медива. Как они узрели странное видение, в котором она убивала короля и полуорчиха не могла поверить, что совершит нечто подобное. Но все случилось именно так, как и было.
— Расскажи мне с самого начала, — попросил человек.
— Когда начался бой, то в него вмешался и мой наставник, и опекун — Гул’Дан. Через меня он влез в голову Медива и стал искать информацию о чем-то. Медив же в ответ стал подчинять меня своей воле, а сама я была беспомощна в тот момент.
Она помнила ту боль и отчаяние, что испытала она, когда её телом завладели силы, намного превосходящие её.
— После чего все резко прекратилось, и я оказалась потерянной, растерянной и ничего не соображала. Я убежала из подвала и побежала, куда глаза глядят.
Тяжелое дыхание, слезы, текущие из глаз и перед глазами какие-то непонятные кровавые картины убитых орков. Она как ни странно постепенно начала узнавать убитых и с ужасом понимать, что это были те вожди, что выступали против Гул’Дана и которые, по словам Великого Чернокнижника были убиты дренеями. Но в этих видениях именно Гарона перерезала им глотки во сне, сжигала шатры или травила водоемы…
Именно она…
Но когда это было, понять было невозможно.
— В какой-то момент я выбилась из сил и потеряла сознание, — продолжила она рассказ. — Когда очнулась, то увидела приближающуюся Орду во главе уже с Оргримом Молотом Рока. Понимая, что нужно что-то сделать я помчалась к городу, чтобы предупредить короля. Добралась до тайного хода, где меня уже ждали и тут же отвели к Ллейну. Я рассказала, что знала, но о твоей судьбе и тем, как развились события с Медивом, не знала. Король велел всем уйти и оставить нас наедине…
Она
— Он посчитал, что я не могу что-то сказать при других и велел оставить нас наедине… А после… все стало как в тумане. Его голос отдавался эхом в голове, и я больше не контролировала свое тело… Я выхватила клинки и….
Она помнила удивленное лицо Короля, когда она убила его.
Она помнила слезы, что тут же пролились из её глаз, когда она осознала, что сотворила.
И она помнила лицо мальчика, что спрятался у занавесок. Помнила его крик и плачь.
Это приносило ей боль, много боли….
— Я сбежала и потом была поймана орками. Им нужна была информация о Совете Теней, а потому под пытками я выдала им все что знаю. В это время мой наставник был в коме и ничего сделать не мог. Дальше я провела всю войну под надзором правой руки Оргрима — Эйтригга, который подходя к Черной горе, просто отпустил меня.
Эйтригг был суровым надзирателем, но никогда не проявлял к ней жестокость. Пока она вела себя спокойно и не пыталась взбунтоваться, он тоже ничего плохого ей не делал. Она рассказывала ему правду о том, что стояло за Ордой, а он ничего не говорил на это. Когда они высадились в порту Черного железа, то она сумела ускользнуть и пуститься в бега, ожидая погони… Но погони не было. Судя по всему, правая рука вождя просто позволил ей спастись.
— После я скрывалась в лесах и не знала, куда мне подеваться. Я пришла сюда, чтобы поговорить с тобой и попросить помощи…
— Какая чушь, — неожиданно произнес тот самый пугающий её эльф. — Ты действительно думала, что мы поверим в такую глупую историю.
— Эйс? — посмотрел на нее Кадгар.
— Это правда! — возмутилась Гарона. — Все что я рассказала — чистая правда.
— Да? — усмехнулся этот белоглазый тип и приблизился к ней. — Тогда покажи мне хоть один след от пыток.
— Что? — не понимала она.
— Я — целитель, и успел исследовать твое тело. Не слишком подробно, но следы пыток обычно заметны, и долгое время. Твои зубы не раздроблены, следов переломов нет, пальцы на месте, следов ожогов не имеется. Ты даже до сих пор девственница, потому тебя и не насиловали. Есть конечно, несколько способов, что не оставляют долгих следов, но с чего бы твоим пленителям этим ограничиваться? Как именно тебя пытали?
Гарона хотела возразить и сказать что-то, но задумалась, пытаясь вспомнить какие именно пытки применялись к ней. Она думала и старалась вспомнить, но могла узнать только боль и отчаяние, но вот как именно…
— Так я и думал, — хмыкнул этот Эйс. — Или ты ещё тупее среднего орка и не догадалась озаботиться достоверными ранами, прежде чем лгать нам в лицо, или твою голову хорошенько так поимели.
— Это не хорошо, — нахмурился Кадгар.
— Это можно как-то излечить или исправить? — задала вопрос до этого молчавшая эльфийка.
— Быстро никак. Будь тут, какое простое заклятье, то снять его и проблем нет. Но здесь речь идет о долговременном промывании мозгов. Годами лечить придется, да и то, методик я не знаю.