Последняя загадка парфюмера

Грановская Евгения

– Угу.

– А ты не думал, что эта свечка… ну или подсвечник может быть тем самым ключом? Ключом от ворот бессмертия!

– Каким образом?

– А я откуда знаю? – пожал Петя сутулыми плечами. – Я всего лишь скромный фотограф, а ты – известный журналюга. Тебе и к-карты в руки. Но я бы на твоем м-месте пристальней пригляделся к подсвечнику.

– Постой-постой… – задумчиво проговорил Корсак. – А ведь у Брокара была коллекция масонских предметов. Он даже выставлял их на всеобщее обозрение.

– Что

ты г-говоришь!

– Сегодня я листал каталог с той выставки и видел в перечне целую кучу старинных подсвечников.

– Ну, вот видишь, – сказал Петя. – Получается, что Брокар увидел на к-картине этот подсвечник и вспомнил, что у него в коллекции точно т-такой же. Прибавь к этому внешнее сходство с ван Тильбохом. Тут бы и самый закоренелый скептик поверил в знаки судьбы!

Глеб внимательно посмотрел на рыжего фотографа и сказал:

– Давыдов, тебе кто-нибудь говорил, что ты гений?

– Т-тоже мне открытие, – фыркнул фотограф. – Я всегда знал. Но мне приятно, что и ты наконец это з-заметил.

Корсак склонился над сумкой и принялся в ней рыться.

– Что ты там ищешь? – поинтересовался Давыдов.

– Рентгеновские снимки картины, – ответил Корсак.

Он достал из сумки пачку фотографий и протянул Пете:

– Вот, посмотри.

Давыдов внимательно всмотрелся в первый снимок, потом в другой – с увеличенным фрагментом стола.

– Что ж, з-закрашенный подсвечник виден хорошо, – сказал он. – Интересная, кстати, форма: две п-переплетенные змейки. На твоем месте я был бы повнимательнее к масонскому следу. Эти ребята обожали тайны. А кстати, Брокар был м-масоном?

– Недолго. Он рассорился с магистром, и его выгнали из ложи.

– Ясно. А в отместку он выставил т-тайные атрибуты на всеобщее обозрение. Хорошая месть.

– Возможно, все было наоборот. Брокар выставил коллекцию на обозрение, и за это его выгнали.

– М-может, и так, – согласился Петя. – В любом случае тебе стоит покопаться в грязном масонском б-белье и поискать этот подсвечник. Тут вот и Святое Писание на столе лежит. А это, между прочим, один из масонских символов.

– И в кого ты такой умный? – насмешливо поинтересовался Глеб.

– В папу, – так же насмешливо ответил Петя. Но вдруг лицо его напряглось, словно он только сейчас что-то понял. – П-постой… – проговорил Петя. – Эту картину тебе оставил Витька Фаворский?

– Да. Перед самой смертью.

– И ты д-думаешь, что его смерть как-то с ней связана?

– Хотел бы я, чтоб так было.

Давыдов нахмурил рыжие брови:

– Собираешься выжулить за историю с картиной сотню-другую б-баксов?

– Бери выше, – сказал Глеб. – Если я докажу, что Фаворский был замешан во что-то грязное, я огребу большой куш.

– Но ты ведь, кажется, дружил с Фаворским? – сухо поинтересовался Петя.

– Угу.

– А теперь

хочешь облить его имя г-грязью? Ну ты и свинья, К-корсак.

Глеб усмехнулся:

– Я журналист, Петя. Журналист до мозга костей. И мне очень нужны деньги.

– А кому они не нужны, щелкопер?

– Не читай мне мораль, малыш. Можно подумать, ты сам ангелок. Я-то помню, как ты охотился на «приму-балерину» возле бани, когда узнал, что она ныряет голой в снег. Ну-ка скажи мне: чьи фотографии были опубликованы в «МК»? Скажешь, не твои?

– Это д-другое, – угрюмо отозвался Давыдов.

– А по мне, так один хрен. Ладно, мне пора. Говори прямо: берешь картину или нет?

Петя пожевал губами, поглядывая на Корсака исподлобья, затем вздохнул и ответил:

– Беру.

– Вот и отлично. Только будь с ней осторожен. Есть предположение, что эта картина приносит беду.

– Как-нибудь п-переживу.

Прощаясь с Глебом в прихожей, рыжий фотограф вдруг замялся и смущенно проговорил:

– Знаешь… я не хотел т-тебя обидеть.

– Я знаю, – спокойно ответил Глеб.

– И все-таки ты свинтус.

Глеб улыбнулся:

– Согласен. Держи «пять»!

Глеб крепко пожал Пете руку и вышел из квартиры.

Проводив друга, Петя какое-то время стоял в прихожей и о чем-то размышлял, затем повернулся и побрел в комнату, задумчиво бубня себе под нос:

…Да и когда от ясновидцев слышалиБлагие вести? Только скорбь и больОракулы сулят…

* * *

Едва Корсак вышел на улицу, как в кармане у него запиликал телефон. Звонила Лиза Фаворская.

– Глеб, вы обещали держать меня в курсе расследования, – напомнила она.

– Обещал, – нехотя согласился Корсак.

– Если у вас есть свободные полчаса, мы можем встретиться и немного прогуляться.

– Где?

– Вы знаете дом на Мытной, в котором жил Брокар?

– Я-то знаю. А вот вы откуда о нем узнали?

– Прочитала в Интернете. Что, если нам наведаться туда? Просто для общего развития. Кстати, что там теперь?

– Офис фабрики Гознака, и нас с вами туда вряд ли пустят.

– Но попробовать-то стоит? Давайте встретимся прямо там, у дома. Скажем, через полчаса. Вас устроит?

– Устроит.

– Тогда до встречи!

3

Лиза была одета в черное двубортное полупальто, похожее на матросский бушлат, и в нежно-голубые джинсы с драными по последней моде коленками. На шее пестрел платок, а белокурые волосы были зачесаны назад и скреплены заколкой.

– Ну наконец-то! – недовольно сказала Лиза. – Я жду уже двадцать минут. Где вы шляетесь?