Последняя жена Синей Бороды
Шрифт:
Но она слишком разнервничалась, а когда женщина волновалась, у неё просыпался зверский аппетит. Покинуть храм, чтобы посетить ближайшую таверну она не решилась. Как и послать туда кого-нибудь из храмовников.
Во-первых, в таверне за еду нужно заплатить, а из-за спешки с оглашением и ускорения брачной церемонии падчерицы леди Сильвии и так пришлось изрядно потратиться. Да и не было у неё с собой денег – в храм она взяла только монеты для даров богине, и Есения их уже пристроила в чаши для пожертвований.
Пожилой же цыплёнок достался им даром.
И, во-вторых,
Немного поворчав, графиня решила, что заморить червячка сойдёт и такое жаркое. После чего одёрнула недовольную дочь:
– Если не нравится, можешь отправляться домой!
И вгрызлась в тощее крылышко.
Чтобы прожевать мясо, требовались определённые усилия – вдове понадобилось не менее получаса, чтобы расправиться с половиной птички. И некоторое время ей было не до размышлений и переживаний. Жрец говорил убедительно, а всем известно, что в храме лгать нельзя – богиня осерчает.
То есть если очень-очень надо, то можно, конечно. Но осторожно и ради благой цели. А у священников местного храма не могло быть более благой цели, как успокоить самую богатую в провинции землевладелицу! Поэтому словам жреца приходилось верить.
Но по мере убывания еды и питья, страхи возвращались.
В отличие от падчерицы…
– Разве вы не можете помолиться богине? – не выдержала женщина. – Спросите у неё, где моя подопечная, и когда она вернётся?!
– Помолиться мы можем, чем, собственно, и заняты, – ответил Главный священник храма города Габье, показав в сторону группы коленопреклоненных жрецов. – Но Ясноликая не любит навязчивости и зряшного беспокойства. Она предпочитает сама решать, когда и кому ответить или подать знак. Я всё-таки настаиваю – вам лучше отправиться домой, в поместье. Уверяю, леди, с вашей падчерицей ничего не случится, она не в вертепе, а в храме. И не с разбойниками, а с богиней.
– С места не двинусь! – отрезала вдова.
– Леди Сильвия, – священник изобразил глубокую печаль, – но из-за вас мы были вынуждены закрыть ворота святого дома! Страждущие не могут припасть к стопам Ясноликой, не могут воздать хвалу богине или просить её о милости. Это неправильно!
– Я никому не мешаю! И вообще, отстаньте от меня. Лучше молитесь усерднее – чем скорее я получу назад леди Есению, тем быстрее мы покинем храм Ясноликой!
Прошёл ещё час, Есения не возвращалась.
Графиня металась от желания схватить Главного жреца за шею и трясти, пока не признается, куда подевал девушку, до желания немедленно отправиться в столицу, к королю. С просьбой помочь отыскать пропавшую падчерицу.
Но ехать лошадьми – месяц пройдёт, пока доберутся, а порталы так дороги!
«Что делать-то? Где эта паршивка?!»
– Матушка, – подала голос Ильяна, – я что подумала – если Есеньку забрала Ясноликая, она не обязательно вернёт её сюда, в Габье. Раз богиня почему-то благоволит этой дурочке, то она отправит её прямо домой, в родовую часовню графов Аманто.
– Что? – леди Сильвия повернулась к дочери и несколько секунд переваривала
– Юная баронесса права! – обрадовано подхватил идею прелат. – Конечно же, Ясноликая перенесёт леди Есению сразу в родовое поместье! Да она уже наверняка там!
– Ильяна, за мной! – вдова ринулась на улицу, к экипажу, но на полдороге остановилась. – Нет, нельзя всем уезжать. Ильяна, ты останешься здесь!
– Но мама!!!
– Лир позаботится, чтобы тебе было удобно, ведь я могу на вас положиться? – она строго взглянула на Главного жреца. – Кому ещё я могу доверить свои сокровища – родную и названную дочерей?
– матушка, я не хочу оставаться, здесь скучно! – заныла Ильяна, но мать её проигнорировала.
– Я сразу же отправлю за Ильяной экипаж, если Есения уже дома. А если она появится здесь, то вы тут же предоставите девочкам лучшую запряжку. И лично сопроводите их в поместье. Я правильно рассуждаю? – продолжала графиня.
– Конечно, леди Сильвия, – подтвердил прелат.
Ему совершенно не хотелось возиться с капризной дочерью вдовы. И тем более не хотелось заниматься доставкой девиц. Но если нельзя избавиться сразу от обеих незваных гостий, то пусть лучше в храме остаётся юная леди, чем сама вдова!
Вдовствующая графиня раз пять повторила дочери, что ей надлежит делать. Затем раз двадцать перечислила храмовникам их обязанности по отношению к обеим девушкам. Вкупе с карами, которые непременно настигнут и жрецов, и сам храм, если священники что-то упустят или недосмотрят.
И только потом позволила слуге подсадить себя в экипаж.
– Гони! – кучеру.
Но далеко уехать не получилось – стоило графской запряжке повернуть на выезд с площади, как в неё врезалась коляска, мчавшаяся встречным курсом.
Крики, ржание, вопли и ругань.
– Ты куда смотрел, батя?!
– Сам глаза разуй! Кто так гоняет по улицам, это тебе не деревня, а город!
– Ушибли лорда! Дышит ли? А, нет, живой!
Выглянув наружу, леди Сильвия с изумлением узнала как своих собственных лошадей, как и лежащую на боку коляску.
Да и перепирающиеся возчики были прекрасно ей знакомы – кучер и его старший сын. Последний должен был оставаться в поместье, ведь она не давала ему никаких поручений!
Но графиня пришла в ещё большее изумление, когда опознала в пассажире двуколки родного племянника.
Охая и потирая бок, баронет выбрался из разбитого экипажа и, прихрамывая, бросился к тётушке.
– Леди Сильвия, я спешил, как мог!
– Фабиан, – пробормотала графиня, – зимой – в открытой коляске? Ты сошёл с ума – хочешь заболеть перед обрядом? Скорее залезай в экипаж, здесь горячие камни. И объясни, зачем ты сюда примчался, мы же условились, что бы будешь ждать нас в поместье?
– Тётушка, я и ждал, – молодой мужчина взъерошил пальцами волосы, а потом перевёл на родственницу растерянный взгляд. – Сначала в гостиной, а когда, по времени, вы должны были вот-вот вернуться, перешёл в кабинет графа. Как мы с вами договорились, чтобы невеста до ночи не узнала, что ночевать ей предстоит не в одиночестве.