Последняя жертва
Шрифт:
— Значит так, — взял инициативу Толкушкин, — приехали мы на Шевченко…
Вернувшись в кабинет, Вершинина застала Трауберга сокрушенным и поникшим. Он тупо смотрел в пол, непрерывно покачивая головой туда-сюда.
— Вам плохо? — обеспокоенно спросила она, вглядываясь в его бледное лицо. — может, еще воды? — Валандра перевела взгляд на пустой стакан, стоявший на столе.
— Пожалуйста, если можно… — произнес он слабым голосом и продолжил бессмысленное движение головой влево-вправо.
Валандра
«Воспоминания замучили, при мне-то он еще кое-как сдерживался, а стоило мне уйти — совсем никакой стал!»
Она закурила.
— Может, закурите? — обратилась она к понурому Льву Земовичу.
— Не курю, — отозвался он и, опустошив стакан наполовину, поставил его на стол. — Трудный день, — тоном библейского мудреца произнес Лев Земович.
— Еще бы, — Вершинина сочувственно посмотрела на него.
— Такое горе… — его слабый голос сбился на всхлип, извините…
— Ну что вы, я понимаю.
Вершинина замолчала, давая посетителю время прийти в себя.
— Ну так что, продолжим? — мягко сказала она, заметив, что Трауберг немного приободрился.
— Конечно. Вы согласны мне помочь? — он поднял на Вершинину свои голубые глаза. Она кивнула.
— Лев Земович, как я вам уже сказала, речь идет о серии убийств. Мне очень жаль, что ваша дочь пополнила список жертв этого маньяка… Пятое убийство — один и тот же почерк. Можно только предполагать, где этот подонок знакомился со своими будущими жертвами: на улице, в кафе, в баре, на дискотеке, на рынке…
Ясно одно. У всех этих женщин было что-то общее: во внешности, в манере поведения ли, в разговоре, может быть, какой-либо определенный род деятельности, социальный статус, какие-нибудь психологические особенности, которые маньяк умеет сходу различать. Серийные убийцы — неплохие психологи.
Не исключено, хотя и маловероятно, что убийца входил в круг знакомых всех этих женщин. Необходимо проверить окружение, друзей, знакомых. Мы, вне всякого сомнения, будем еще связываться с милицией, нам нужна информация, чтобы произвести хотя бы предварительный анализ и сделать кое-какие сопоставления…
Зачем я все это вам говорю? — Вершинина в упор посмотрела на Трауберга. Он, казалось, внимательно слушал ее. — Просто хочу подготовить вас к разговору. Вы должны будете искренне отвечать на мои вопросы, какими бы деликатными и щекотливыми они ни были, иначе я не смогу вам помочь, вы меня понимаете?
— Да, да, конечно. — Трауберг крутил в руках авторучку. — Только я хотел бы сначала узнать… — он замялся.
— Спрашивайте, не стесняйтесь, — любезно сказала она, туша сигарету в пепельнице и морщась от дыма.
— В какую сумму мне обойдется расследование? — выдавил из себя Трауберг, как-то вкрадчиво заглядывая Вершининой в глаза.
— Какими будут дополнительные расходы, я вам точно
— Пять тысяч долларов, — отрезала Вершинина.
— Пять тысяч?! — словно не веря своим ушам, тупо переспросил Трауберг.
— Вы считаете, что это много? — усмехнулась Валандра.
— Согласитесь, сумма солидная, — Трауберг замотал головой.
«Прямо-таки ритуальное движение», — иронично подумала Вершинина.
— Солидная, — согласилась она, — но во-первых, это только при условии, что убийство будет раскрыто, а во-вторых, одному Богу известно, чем придется заниматься моим ребятам, как им придется рисковать… Да и вообще, из этой суммы каждому сотруднику перепадет долларов триста пятьдесят-четыреста, а по нынешнем временам…
— Так ведь и четыреста долларов — сумма приличная! — упорствовал Трауберг.
— Как сказать… — Вершинина закурила уже третью сигарету.
— А дешевле никак не получится? — юродивым тоном спросил Трауберг.
— Боюсь, что нет, — невозмутимо ответила Вершинина.
— Вы ведь понимаете, что значит для отца…
— Понимаю и очень вам сочувствую, но не могут же мои люди работать бесплатно? — уже резко возразила она.
«Вот ведь как получается: торгуемся над трупом девушки… Пошлю его куда подальше. Еще к состраданию меня призывает, намекая на то, что я хочу копейку заработать на его отцовском горе».
— Может, у вас нет такой суммы? — полюбопытствовала она, мысленно уже простившись с Траубергом, но памятуя о наказе своего шефа по поводу умения разговаривать с клиентом.
— Дело не в этом, — окончательно разочаровал ее Лев Земович, — деньги у меня есть, но я принципиально против.
Тон его голоса стал назидательно-раздраженным.
«Ну Шейлок, не иначе… Наверно, сидел тут, прикидывал, в какую сумму обойдется ему все предприятие. Может, и его подавленное состояние, в котором я его застала, вернувшись из дежурки, объясняется тяжкими раздумьями на этот предмет? — довольно цинично заключила она, — А все-таки интересное существо — человек!»
Последняя реплика, обращенная не то к себе, не то к столь почитаемому ей Ларошфуко, портрет которого висел над журнальным столиком, была приправлена уже здоровой дозой оптимизма.
— Лев Земович, простите, где вы работаете?
— У меня два ювелирных магазина.
— Значит, пять тысяч — для вас не проблема?
— Но вы же еще говорили о накладных расходах… — осторожно заметил Трауберг, потирая вспотевшие ладони.
— Говорила, но поверьте, я не прибавлю ни цента…