Последняя жертва
Шрифт:
Ксюша фыркнула и покачала головой, вспомнив то, что ей сейчас предлагали эти представители десять минут назад. Ну надо же, они могли такое подумать. Да с чего бы ей переходить к ним? Она согласилась лично встретиться с ними только ради того, чтобы понятно объяснить – им точно ничего от неё ожидать не стоит.
Завтра она расскажет ему об этом разговоре и они вместе посмеются.
Погрузившись в свои мысли, Ксюша всё шла и тут внезапно обнаружила, что тьма вокруг неё как будто бы сгустилась. Она остановилась и огляделась – точно. Дорожку, освещенную большими круглыми фонарями, она прошла. Метрах в
Ксюше неожиданно стало не по себе.
Вокруг никого не было видно.
Она посмотрела налево. Там, где дорожка ограничивалась бордюром, начинался лес. Эта чёртова гостиница находилась, можно сказать, на краю города и считалась приличным местом – потому её и расположили рядом с естественной экологической системой. Летом здесь, должно быть, красиво.
Но сейчас её взору открывались лишь чёрные, голые стволы деревьев, уходящие вглубь к непроглядной тьме. В этой тьме могло таиться что угодно.
По её спине пробежал холод. На какое-то мгновение она даже вообразила, что кто-то стоит за теми вон толстыми деревьями. Наблюдает за ней. Ей показалось, или там что-то блеснуло? Чьи-то…Глаза….?
В голову тут же помимо воли начали закрадываться зловещие байки о неком существе, живущем в лесу и утаскивающем туда всех, кто случайно окажется рядом…
Ксюша икнула от накатившего ужаса. Вот глупости же лезут в голову! Нет, не надо себе надумывать. А то сейчас вообразит себе самых разных кошмаров и просто побежит с диким визгом по этой дорожке. Ну, смешно же будет. И глупо. Поэтому все, нужно не думать ни о чём и спокойно продолжить путь. Здесь никого нет. Вон, и вроде какой-то прохожий шёл по дальней улице – значит, ушёл не так далеко и она, можно сказать, тут не одна.
Эта мысль немного отогнала её страх. Всё ещё нервно подрагивая и стараясь глядеть только вперёд, Ксюша продолжила путь.
«Ну и дурная же ты. Вот придешь домой, сама же над этим смеяться будешь, как ты сама себя напугала до чёртиков. Ведь при свете ещё же ты шла тут, и всё совсем смотрелось не так страшно», – думала она, подбадривая себя.
Гнилые, оставшиеся ещё с осени листья, шуршали под ногами. Изо рта у неё выдыхался лёгкий пар.
Хотя температура воздуха не была уж низкой, от апрельской земли, ещё не согревшейся после зимних морозов, веяло холодом и сыростью.
Шуршание…
Тут она резко остановилась. Ужас, который она сейчас испытала, прокатился по всему её телу до самого горла, схватив его ледяной рукой, а на глазах даже выступили слёзы. Чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в горле, она, не переставая надеяться в глубине души, что ей показалось, и, видимо, хотя в этом убедить себя, медленно начала оборачиваться.
Дело в том, что она действительно услышала шуршание где-то совсем рядом.
Дрожащей рукой, нащупав в кармане ключ и сжав его так, что онемели пальцы, она наконец-то окончательно обернулась.
О нет.
Как в замедленной киносъёмке,
Вот появились ноги.
Руки. Руки в чёрных перчатках, неслышно перебирающие по стволу берёзы.
Голова. Без лица. Лица на ней не было видно. Вместо него – чёрное нечто с блестящими на нем глазами.
Капюшон, подобный мантии всадника Смерти.
Нечто окончательно показалось из-за дерева и остановилось, оказавшись от неё на расстоянии двух метров. Пару секунд, которые еле живой от ужаса Ксюше вечностью, оно стояло почти неподвижно и, кажется, смотрело на неё. Словно оценивая.
А она даже не могла вдохнуть. В голове её потемнело.
«Может, всё это нереально?» мелькнула в её сознании отчаянная мысль.
И тут оно вдруг резко двинулось на неё.
К Ксюше моментально вернулись силы. Закричав так громко, насколько вообще была способна, она рванула в сторону освещённой вдали улицы, но, не пробежав и пары метров, почувствовала на себе грубую хватку сзади. С отчаянным визгом дёрнувшись вперёд, что было сил, она рухнула прямо на асфальт, ударившись грудью, коленями и левым локтем так, что в голове зазвенело, и подступила тошнота. Но не успела она даже попытаться вдохнуть, как оказалась резко поднята за шиворот так, что приняла вертикальное положение. После чего нападавший так же быстро и неожиданно толкнул её в сторону леса.
Ксюша еле стояла на ногах и едва соображала от сковавшей её ледяной волны дикого, животного ужаса. Не сумев сориентироваться, она забыла про бордюр и очень больно запнулась об него, взвизгнув и снова чуть не упав, но похититель небрежно, даже не заморачиваясь, с силой дёрнул её вверх.
Из её рта вырвался звук, похожий на вой смертельно раненого животного. Слёзы, покатившиеся из глаз ещё в момент её падения с размаху на тротуар, перешли в настоящие рыдания.
Она громко всхлипнула и снова начала кричать.
Неожиданно они остановились. В тот же момент Ксюша почувствовала, как в шею ей спереди ткнулось холодное лезвие, и от ужаса едва не потеряла сознание. На какой-то момент она уже приготовилась к тупой жуткой боли, ощущению собственной горячей крови на своём горле и наступлению вечного забвения. Но тут же, боковым зрением она заметила, как чёрная голова слегка склонилась к ней, словно намекая, что всё это произойдёт, если она не перестанет кричать. И каким-то непостижимым внутренним чутьем она ясно поняла, что так и будет.
Ксюша с неимоверным трудом сделала судорожный вздох, едва не захлебнувшись собственными слезами, текущими из глаз и носа. Всё расплывалось перед глазами.
Так же неожиданно, как и остановился, напавший продолжил быстрым шагом вести её вглубь леса, толкая перед собой. Нож у её горла при этом он не отпускал.
Вскоре стало совсем темно и глухо. Только голые, облезлые стволы деревьев, подобные безмолвным памятникам, смутно различались вокруг. Ксюше казалось, что она находится в каком-то жутком ночном кошмаре, от которого вот-вот сейчас наступит пробуждение – вырвет из липкой паутины смерти и дарует блаженное чувство безопасности и облегчения от того, что на самом деле, если чего и надо бояться сейчас – так это собственной подушки.