Последняя жизнь. Женить рыжего
Шрифт:
– Присаживайся, – обеспокоенно сказала огненная лисица, выпуская мой рукав. – Тебе отдохнуть нужно. А пока сил набираться будешь, поговорим. У тебя, я так понимаю, накопились вопросы.
– Да, – собрав всю свою выдержку в кулак, подтвердила. Это же, наверное, нормально для этого мира, верно? Говорящие животные, ковры-самолеты, Змеи Горынычи. Что такого? Для них здесь, скорее всего, привычный жителям нашего мира автомобиль диковинкой покажется. – У меня есть вопросы.
– Спрашивай, – кажется, лиса попыталась улыбнуться. – Я постараюсь ответить на все. Если
Не то чтобы, конечно… Но предостаточно, чтобы убить пару часов. Но лисицу никто за язык не тянул. Поэтому спросить я ее собиралась о многом.
Но сразу приступить к расспросам было не суждено. Волк, учуяв запах съестного, стал греметь чугунками, стучать ложками и тарелками, шустро накладывая себе поесть. Ладно, если бы делал он это, молча. Ан нет, бормотал себе что-то басовито под длинный нос.
– Волк, – с укором позвала лисица, – ну ты нашел время.
– Делу время, а еде всегда привет, – парировал волчара. – И я вам совсем не мешаю. Разговариваете. Когда я ем – я глух и нем.
И почему-то не поверилось мне в его последние слова. Небось, наворачивая ранний ужин, каждое слово своими большими ушами будет ловить.
– Вот, плут, – беззлобно пожурила лиса. Но ее внимание довольно быстро снова переключилось на меня. – Ну… что ты хотела спросить, девочка?
– Лисички сказали, что я жена Тимофея. Назвали его ученым… Почему? – сразу спросила.
– Почему ты женой стала или почему он ученый? – хмыкнула моя собеседница.
Она подошла вплотную к кровати и присела на нее. Сейчас я могла как следует разглядеть густую, яркую шерсть, выразительные глаза и довольно острые клыки. Как есть самая настоящая лиса. Только больше обычной.
– И то и другое, – мотнув головой, ответила. И что за мысли снова не вовремя лезут?
– Насчет того, с чего это боги вас узами брака повязали, мне сложно сказать. Могу лишь предполагать, что они нашли в тебе именно тот якорь, который удержит Тимофея в этом мире. Не даст ему свернуть не на тот путь, который они ему уготовили. А почему ученый… Так он один из самых просвещенных умов нашего мира. Много знает, много где был, много что видел… На многие вопросы, касательно нашего и твоего мира он может ответить, почти не задумываясь.
– Как вы думаете, почему я попала в этот мир? Гвидон сказал, что моей задачей является женить на себе Тимофея, таким образом привязав его к себе. Но… ничего не вышло. Я по-прежнему здесь.
– Вероятно, все дело в ваших чувствах. – От этих ее слов стало немного не по себе. Сама ведь так думала, только не хотела до конца верить. Все надеялась, что причина в другом. С другой стороны, вероятно и лиса ошибается. Это же всего лишь предположения, не более. – Что такое брак? Лишнее подтверждение тому, что теперь вы муж и жена. Но кто знает, что там, внутри этой самой семьи. Вдруг муж жену колотит или супруга неверная оказалась. Да много чего. Но если двое любят друг друга, то это уже совершенно другое. И отношение, и понятия, и чувства. Поэтому я склоняюсь к тому, что задача твоя – полюбить
– Но как быть с тем, что после выполнения задания, то есть, после того как я в него влюблюсь (ужас какой), я вернусь назад, в свой мир? Смысл тогда вообще был все это затевать?
– Но ведь и он, получается, должен тебя полюбить, – продолжала рассуждать лиса. Все остальные притихли и внимательно прислушивались к нашей беседе. Даже волк жевать перестал. Сидел, словно памятник самому себе, только ушами смешно дергал. – И тогда перед ним должен будет встать выбор – идти за тобой или оставить все, как есть.
– Тут и думать нечего, – я нервно передернула плечами. – Не станет он свой выводок из дочек советников на одну меня менять. Тем более, отношения у нас сразу же не заладились.
– И что с того? Это еще ничего не значит. Тимофей, он… Понимаешь, сложный. Ведь столько на этом свете живет, столько всего пережил. Войди в его положение. Предполагаю, что для вашего мира он был бы уже глубоким старцем.
– Что ты хочешь этим сказать? Насколько он старше меня? – Что-то мне уже не нравится этот разговор. Сейчас окажется, что Тимофей какой-нибудь бессмертный вампир.
– Он перерождается, – поторопилась прояснить ситуацию лиса. – Недавно случилось последнее перерождение. Он сам мне об этом рассказал, через блюдечко…
– Блюдечко?
– Да, мы общаемся при помощи волшебного блюдечка. А что тебя удивляет?
Да меня все здесь удивляет. Просто я стараюсь не впадать в истерику и вести себя сдержанно. Несмотря на то, что внутренне я уже паниковала и рвалась домой, к родителям. И забыть все хочу, как странный сон. Только вот навряд ли получится.
– Все нормально. Я просто решила уточнить, – пробормотала, с трудом выдавливая из себя улыбку.
– А по твоему лицу видно, что ты вот-вот готова прилечь на подушку и уснуть богатырским сном до самого рассвета, – решил вставить свои пять копеек волк. – Бледна аки смертушка.
– Волк, – в который раз попыталась приструнить его лисица. – Помолчи. Раз уж сел потчевать, так сиди и…
– Уминай, пока я не убрала, – пискнула из-под кровати одна из лисичек. К слову сказать, сейчас их там забилось целых три. И по недовольному ворчанию время от времени, им было довольно тесно.
– Что ты еще хотела спросить? – решила проигнорировать сопение волка и попискивание лисичек моя собеседница. Сейчас она смотрела на меня пристально, изучающе. Будто хотела прочитать все вопросы на моем лице. Только вот читать там, наверное, было нечего.
– Как ты думаешь, Тимофей придет за мной? Может вообще подумает, что я назад вернулась после странного брачного колдовства и…
– Нет, не подумает, – перебила меня лисица. – Он далеко не дурак. И по связи, образовавшейся между вами после ритуала, найдет тебя. Тем более, здесь его родные места. Не заблудится.
– Родные?
– Он здесь родился. – Лиса кивнула. На ее морде даже, кажется, появилась улыбка. Если оскал можно считать таковой. – Не в этой избе или лесу, разумеется. А в ближайшей деревушке – Лукоморье.