Последствия больших разговоров
Шрифт:
– Да, не слушай, очередность тут совершенно не при чем!
– заявил появившийся рядом с ней Полиглот. Вместе с Борисом появилось еще семь человек с решительными лицами, теснившихся вплотную к нему. Борис держал за руку девчонку, недавно наскочившую на Эшу на первом этаже, а чуть в стороне от них хмуро топтался Байер, отворачиваясь и старательно делая вид, что он - это вовсе и не он.
– Важен объем работы. У меня огромный кабинет и восемь человек сотрудников... вернее, - он покосился на Игоря, - девять, так что вы представляете количество...
– Количество значения не имеет!
–
– Во всем должен быть порядок! А ты, Гриша, - он ткнул пальцем в старшего Техника, прибывшего вместе с плешивым толстячком средних лет, - между прочим, со вчерашнего дня фонарик не сдал!
– Нет, сдал, - отрезал Григорий.
– У меня нет твоей подписи!
– Эша, у нас в кабинете полно чувствительной техники, так что...
– Не-не!
– запротестовал Сева, который, противореча их вчерашнему разговору, сейчас так и лучился дружелюбием.
– Первыми надо убирать кабинеты инвалидов.
– У меня список!
– жалобно пискнула Эша, прижимая бумаги к груди так, словно это был щит, и с ужасом глядя на стремительно растущую толпу знакомых, малознакомых и совершенно незнакомых лиц.
– Подождите! Прекратите галдеть! Где вы раньше были?! Вы же недавно помогали мне убирать на первом этаже!
– Ну конечно, мы бы и на остальных могли помочь убрать коридоры. И лестницу тоже, - заверил Ковровед.
– Лишь бы вы быстрей принялись за наши кабинеты. И первым нужно убрать мой кабинет! Ковры очень сильно впитывают пыль и от этого...
– Подождут ваши ковры!
– замахал руками младший Факельщик Ванечка-Милашка.
– Вначале нужно убрать самые маленькие кабинеты. Такой как наш. Эша, можете спросить Нину Владимировну...
– А гараж есть в списке?
– высунулся из-за его спины Костя с гитарой наперевес.
– У меня там такая грязища...
– Я еще и гараж должна мыть?!
– возопила Шталь.
– Мне ничего не говорили про гараж! Подождите!.. Успокойтесь! Господи, у вас что - раньше уборку не делали, что ли?!..
– Вообще-то нет, - пояснил Слава.
– Раньше мы все убирали сами, а поскольку мы все время чем-то заняты, особенно в последнее время, то мы, в сущности, почти и не убирали. Многим нашим вещам от этого плохо. Уборщица мыла только коридоры, ей нельзя заходить в наши кабинеты. А тебе можно. Ты Говорящая. Ты много знаешь. Много слышишь. Ты психически подготовлена. Ты профессионал.
– Вообще-то, я по профессии журналистка, - запротестовала Эша.
– Мне не сказали, что вы... Меня не предупредили... Послушайте, я обещаю - каждый будет вымыт... то есть, убран... в общем, все как у меня записано, - люди вокруг снова разразились протестующими криками и препирательствами, призывая ее и друг друга в свидетели своей правоты и приводя сотни доводов, ставящих их в начало очереди на уборку.
– Прекратите! Что вы делаете?! Вам нельзя ругаться! Если вы все перегрызетесь, наступит конец света!
– Мелкие внутренние размолвки за грызню не считаются, - прогудел Глеб, протискиваясь в первые ряды, по дороге нечаянно роняя двух коллег на пол и отдавливая несколько ног.
– Люди, успокойтесь!
– взмолилась Шталь, вздымая вверх швабру, словно штандарт. Ее взгляд заметался взад-вперед, словно
– Наслаждаетесь?!
– Да, - Ейщаров задумчиво посмотрел на сигарету.
– Неплохой табак.
– Вы знаете, что я говорю не об этом!
– Эша махнула шваброй в сторону бушующей толпы.
– Посмотрите, что творится!
– Ну, не так уж и страшно. Трети сотрудников вообще сейчас нет в офисе.
– Спасибо, утешили! То есть на меня сейчас могло орать еще больше человек? Да вы настоящий гуманист!
– взвилась Эша.
– Почему вы меня не предупредили?! И почему вы так спокойно стоите и смотрите на все это?! Это ведь ваши люди, в конце концов! Посмотрите, как они себя ведут!
– Эша, - Олег Георгиевич небрежным движением смахнул чешуйку пепла со своих светлых брюк, - сколько уже можно хныкать? Я же дал вам инструкции. Там все указано. То, как вы будете устанавливать очередность - ваше личное дело, ваше решение. Научитесь свое решение отстаивать.
Эша покосилась на галдящих ейщаровских сотрудников. Отстаивать среди них свое решение очень не хотелось.
– Не понимаю, как вы с ними справляетесь, - она устало привалилась к стене, игнорируя насмешливый взгляд Аллы.
– Вы же можете их успокоить. А я...
– Доктор, - Олег Георгиевич, склонившись, потрепал ее по голому плечу - жест явно насмешливый, но все равно довольно приятный, - теперь это ваши пациенты.
Он развернулся и ушел с Орловой в кильватере. Эша вздохнула и очень медленно перенесла свой взгляд на бушующую толпу коллег. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бросить швабру и убежать как можно дальше. Не этого ли и ждет от нее Ейщаров, особенно после того, как она вчера заглянула не туда, куда следовало. Да еще эта Орлова... Фаворитка, поди ж ты! Да кто она такая?! Эша Шталь, между прочим, уже ветеран! А ветеран, кстати, не должен отступать перед доброй порцией воплей! Она, в свое время, самого Лжеца победила... ненадолго.
Эша еще раз оглядела галдящих сотрудников, а потом решительным шагом подошла к Шоферу, предававшемуся крикам наравне с остальными, и, обвив рукой его шею, облокотилась на Костю так, что интересы того немедленно приобрели иное направление, и он тотчас же замолчал.
– Костик, - мурлыкнула Шталь, - ты знаешь, мы, уборщицы, очень любим музыку. Может, сыграешь?
Костю явно очень редко просили о подобном. Вероятно, его о таком вообще никогда не просили. Просияв, он перехватил гитару, от которой на Эшу повеяло восторгом, и для начала взял несколько широких аккордов. И не успел отзвучать последний, как коридор стал совершенно пуст и безмолвен. Все сотрудники волшебным образом исчезли.