Последствия греха
Шрифт:
Урсула покинула постель, надела блузку и юбку, натянула шерстяные чулки. Камин в отцовском кабинете, должно быть, уже погас, и потому она вынула из комода вязаную кофту и сунула ноги в мягкие кожаные туфли, а потом прислонилась к двери спальни и настороженно прислушалась.
Старинные часы пробили полночь. Урсула отворила дверь и скользнула на площадку.
Внизу было темно и тихо. Урсула тем не менее не сомневалась, что Биггз еще не спит. Дворецкий скорее всего проверял винный погреб, прежде чем запереть его на ночь. Миссис Стюарт, наоборот, крепко спала, и Урсула была уверена, что не потревожит экономку. Так оно и получилось — пробираясь на цыпочках мимо лестницы, которая вела на чердак, в комнаты прислуги, Урсула услышала
Она осторожно спустилась вниз. Ночь была ясной; бледный свет луны, лившийся в высокие окна, помогал ей. Девушка вошла в отцовский кабинет и аккуратно прикрыла дверь. Она слышала, как снаружи от ветра потрескивает изгородь. Через окно эркера виднелись темные силуэты дубов на фоне неба; деревья качались и скрипели. Урсула задернула занавески и зажгла настольную лампу.
Дневная почта по-прежнему в беспорядке лежала на столе. Счет от отцовского портного. Запрос из Нью-Йорка на дополнительные поставки. Краткий отчет из швейцарского банка. Урсула быстро проглядела бумаги, ища письмо жены, нет, вдовы полковника Рэдклифа. Оно лежало под остальными и было написано от руки, на плотной бумаге цвета слоновой кости.
«Роберт, я не могла сообщить вам столь ужасные новости по телефону. Несомненно, вы уже слышали о смерти Лауры. Я потеряла не только дочь, но и супруга. Три дня назад Уильям лишил себя жизни. Вы знаете, он так полностью и не оправился после того, что случилось в Южной Америке, и я боюсь, что смерть Лауры послужила причиной очередного приступа меланхолии. Мне следовало бы это предвидеть. Следовало обратиться к вам раньше. Вы были единственным человеком, который мог успокоить моего мужа, когда он находился в столь подавленном состоянии духа. Боюсь, я погубила его тем, что не попросила у вас помощи. Эта ужасная экспедиция не выходила у него из головы. Как я жалею, что не послала за вами, прежде чем стало слишком поздно. Роберт, для меня это слишком тяжкая ноша. Пожалуйста, успокойте меня, скажите, что это не начало того, чего мы все так боимся».
Урсула откинулась на спинку кресла и нахмурилась. Последняя строчка заставила ее поежиться. Чего они боятся? Как связан ее отец с полковником Рэдклифом? Почему давняя экспедиция по Южной Америке не давала полковнику покоя? А главное — не в этом ли кроется разгадка смерти Лауры?
Урсула осторожно положила письмо обратно на стол, а потом встала, подошла к книжному шкафу и принялась искать справочник Келли. Он стоял на нижней полке, рядом с последними изданиями «Книги пэров» и «Поместного дворянства». Роберт Марлоу всегда хотел точно знать, с кем его сводит судьба — как в деловом отношении, так и в личном. Урсула вытащила справочник и начала листать. Под именем «Рэдклиф, Уильям (полковник), кавалер ордена Виктории» значилось: «Отличился особой храбростью во время военных действий в Трансваале и Судане. Один из основателей Географического клуба. Антрополог-любитель. Организатор трех экспедиций в Южную Америку».
Ее внимание привлекла следующая фраза:
«Единственный, кто уцелел после резни 11 апреля 1888 года».
Урсула закрыла книгу и опустилась в кожаное отцовское кресло. С этой экспедицией, видимо, было связано очень многое, но она по-прежнему не понимала, при чем здесь ее отец. Урсула никогда не слышала, чтобы тот упоминал о полковнике Рэдклифе или его семье. Отец ни разу не обмолвился о том, что его интересует Южная Америка. Честно говоря, Урсула не подозревала, что у него вообще есть какие бы то ни было интересы, помимо деловых. В глубине ее сознания возникла какая-то мысль… детское воспоминание… Урсула не могла определить, что именно, но что-то определенно было — не более чем ощущение, которое подсказывало ей, что экспедиция — ключ к разгадке. Девушка обхватила колени руками. У нее заболела голова. Возможно, страхи полковника Рэдклифа касались его дочери? Если так, каким образом смерть Лауры связана с
Внимание начало рассеиваться. Урсула зевнула, борясь с дремотой. Она услышала, как бьют часы, и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Сон одолел ее.
Видения Урсулы были полны бесформенных теней, духов и обитателей какого-то фантастического подземного мира…
Она стояла в коридоре, куда выходили черные деревянные двери. За каждой дверью, которую она открывала, таились еще более жуткие кошмары, нежели за предыдущей. Женское лицо с уродливо искривленными губами и огромными незрячими глазами — алыми, выпученными. Обнаженный мужчина, залитый кровью. Груда детских трупов, уже тронутых тлением и нагроможденных один на другой. Урсула открывала двери и бежала по коридору, но не могла выбраться. Позади нее слышались шаги какого-то зверя — может быть, огромной кошки. Кошка преследовала ее. Коридор превратился в джунгли. Урсула пыталась проложить себе дорогу через переплетение лиан. Блеск ножа. Крик обезьяны. Девушка очнулась в слезах.
Урсула была уверена, что не спит, потому что спальня казалась благословенно знакомой. Она видела, как тусклый лунный свет льется сквозь щелку между занавесками. Блики играли на зеркале над умывальником. Зеленый глиняный кувшин и раковина были едва различимы в потемках. Урсула услышала, как за дверью скрипнула половица. Медленно повернулась дверная ручка; Урсула затаила дыхание. Ее мысли путались; ей показалось, что в комнату скользнула тень. Она закрыла глаза, а потом медленно открыла их. Он сидел на кровати и смотрел на нее. Длинные пальцы гладили ее волосы. Она обернулась к нему, и он лег рядом — полностью одетый; Урсула опустила голову ему на грудь и коснулась щекой шерстяной ткани темно-серого пиджака. Она страшно замерзла в своей белой ночной рубашке и придвинулась ближе к нему, согреваясь его теплом, потом коснулась ладонью жилета и нежно погладила мягкий шелк. В ее сознании снова возник образ пантеры. Урсула закрыла глаза; неторопливые, успокаивающие звуки его дыхания убаюкивали ее.
Мрак манил.
Урсула не смогла противиться, когда он поцеловал ее. У его губ был вкус бургундского вина, орехов и горького шоколада.
Урсула проснулась.
В дверь кабинета кто-то негромко стучал. Урсула заморгала, осознав, что заснула в отцовском кресле. Ей всего лишь приснилось то, что она лежит в собственной постели. Грезы тускнели, однако образ лорда Розема остался. Она все еще ощущала вкус его поцелуя. Хотя здравый смысл твердил ей, что все случившееся лишь сон, чувства отказывались повиноваться рассудку. Урсула протерла глаза. Нужно было собраться с мыслями.
— Мисс… мисс, это я… — Из-за двери донесся приглушенный голос Джулии.
Урсула быстро пересекла комнату и отворила дверь.
Джулия была в ночной рубашке и клетчатом халате; на серебряном подносе она держала белый конверт.
— Я не могла заснуть и потому спустилась, чтобы взять какую-нибудь книжку, — пробормотала Урсула, чувствуя, что нужно как-то объясниться. Потом она нахмурилась и спросила: — Джулия, а вы что здесь делаете?
— Я встала попить воды, и тут мы — то есть мистер Биггз и я — услышали, как стучатся в заднюю дверь. Оказалось, что это посыльный. Он сказал, дело очень важное. Вот я и принесла вам письмо… — Джулия протянула ей поднос.
Урсула взяла конверт и вскрыла, убедившись предварительно, что Джулия не заглядывает ей через плечо. Записка была нацарапана рукой Уинифред.
«Салли, я жду у черного хода. Нужно поговорить. Фредди».
— Джулия, — негромко сказала Урсула, — вы можете ложиться.
— Вы уверены, мисс?
— Абсолютно. Я сама с этим разберусь, — ответила Урсула и скомкала записку.
У Джулии округлились глаза.
— О!.. Это письмо от Тома?
Урсула подавила дрожь и покачала головой. Романтические бредни Джулии становились утомительными.