Последствия греха
Шрифт:
Фенвей ответил, не отходя от окна:
— Все друзья вашего отца. Но Эббот и Андерсон согласились с ним, а Доббс хотел продолжить исследования за пределами Европы — для этого он учредил то самое предприятие в Южной Америке и требовал, чтобы мистер Марлоу продолжал его финансировать.
— Вы или лорд Розем знали об этом? — прямо спросила Урсула.
Фенвей повернулся к ней, залитый падающим из окна светом.
— Мы оба ничего не знали до гибели вашего отца. Видимо, лорда Розема, как опекуна, пришлось поставить
В голове Урсулы был полный сумбур. Но по крайней мере ее вера в человечность отца не была полностью разрушена. Конечно, он не был тем чудовищем, каким его представлял Бейтс. Хотя Урсула никогда не соглашалась с его воззрениями, она знала, что у отца были благие намерения. Он сам вырос в бедности и знал, что это такое — лишний рот в семье. Но у нее до сих пор замирало сердце, когда она думала о несчастных погибших женщинах и о той опасности, которую может принести подобный препарат в руках бесчестных людей.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — кратко сообщила Урсула и встала. Андерсон поспешно подошел, чтобы снять с вешалки в прихожей ее пальто и шляпку. Ни он, ни Фенвей не знали, что и сказать. Мужчины неловко стояли бок о бок, когда она уходила.
Сэмюэльс привез Урсулу домой около четырех. Она поднялась к себе, села за туалетный столик и умылась теплой водой. Собственное лицо в зеркале казалось ей бледным и усталым. Урсула провела пальцами по волосам. Они немного отросли и беспорядочно вились, закрывая уши, отчего она стала похожа на средневекового пажа. Девушка достала шкатулку матери, надеясь утешиться воспоминаниями.
Она вынула медальон и открыла, чтобы взглянуть на фотографию отца. В шкатулку Урсула еще раньше спрятала несколько фотографий матери, которые нашла на чердаке, и теперь принялась рассматривать их, ища утешения в прошлом, а потом бережно положила назад, рядом с ниткой жемчуга, которую отец подарил ей на четырнадцатилетие.
Потом она взяла позолоченную подвеску, найденную на чердаке, и задумчиво покрутила в руках.
Стук в дверь спальни испугал ее — Урсула уронила подвеску, и та закатилась под кровать.
— Войдите, — сказала она.
В спальню заглянула Джулия.
— Простите, что побеспокоила вас, мисс, но Биггз отправился навестить свою больную мать, а миссис Стюарт спрашивает, спуститесь ли вы ужинать. Я могу принести еду сюда, если вы… — Джулия не договорила.
Урсула покачала головой.
— Скажите миссис Стюарт, что я буду ужинать в столовой. Пусть подадут только чай и тосты. Сейчас у меня нет аппетита.
— Как угодно, мисс.
Джулия повернулась, собираясь уходить.
— Пожалуй, завтра утром я навещу Фредди, — сказала Урсула вдогонку. — Приготовьте, пожалуйста, костюм с меховым воротником.
— Конечно. Угодно вам будет надеть к нему черную шляпку и перчатки?
Урсула согласилась. Поддернув юбку, она опустилась на
— Позвольте мне, мисс, — попросила Джулия, подбегая к другому краю кровати и опускаясь на пол. Она встала, держа подвеску в руках.
— А я и не знала, что она открывается, — не скрывая любопытства произнесла горничная.
— Я тоже не знала, — сказала Урсула, поспешно подходя к ней; от падения хрупкая вещица раскрылась.
— Так это… у вас здесь фотография вашего мистера Камберленда!
— Чепуха, — заявила Урсула, поднося подвеску к свету.
Внутри оказался портрет мужчины, который, разумеется, не был ни Томом Камберлендом, ни ее отцом. Невероятно красивый юноша, со светлыми волосами, зачесанными назад, бесстрастными темными глазами и насмешливой улыбкой. Урсула положила подвеску на узкий подоконник, у нее перехватило дыхание. Ошибки быть не могло. В подвеске Изабеллы был спрятан портрет Рональда Генри Бейтса — молодого и красивого. Без шрама и без растрепанной бороды он как две капли воды был похож на человека, который до вчерашнего дня считался ее женихом.
— Но если это не мистер Камберленд, то прямо-таки его копия, — лукаво сказала Джулия.
— Этого не может быть, — с трудом выговорила Урсула.
Она бегом спустилась в кабинет и позвонила Гаррисону, но в этот поздний час инспектора не могли найти. Лорд Розем уехал в Ирландию, связаться с ним было невозможно. Урсула сидела одна в кабинете, пытаясь отыскать хотя бы строчку, написанную рукой Тома, чтобы сравнить ее с почерком писем, хранившихся в жестяной коробке Бейтса. Она перелистала документы и начала тщательно обыскивать папки с отчетами и гроссбухи.
Огонь в камине начал гаснуть; из окна потянуло сквозняком. Урсула снова нажала сонетку. Подождала, но ответа не было.
— У Биггза выходной, и все в доме пошло вверх дном, — пробормотала она и встала.
Урсула тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями, потом вышла из кабинета и направилась по коридору к лестнице, ведущей на кухню.
— Мойра! — крикнула она. — Мойра!
Тишина.
— Черт возьми… — негромко сказала Урсула.
Она распахнула дверь черного хода и еще раз позвала:
— Миссис Стюарт!
Тишина. Миссис Стюарт наверняка спала в своем кресле-качалке у плиты с выпуском «Дейли телеграф» на коленях, а Кухарка сидела на своей кровати и читала методистскую брошюру.
На лестнице было темно, но в кухне горел свет. У Урсулы заурчало в животе. Она не притронулась ни к ленчу, ни к ужину, и теперь ей больше всего на свете хотелось чаю с кусочком пирога.
— Миссис Стюарт! — позвала она, спускаясь. — Миссис Стюарт!