Последствия старых ошибок
Шрифт:
12 часов 24 минуты
Долгие секунды я смотрел, как вздувается и кристаллизируется живая пена, как корчится в своём коконе эрцог. Я смотрел. Нужно было уходить.
— Ты всё равно не выберешься, тварь! — хрипел эрцог, воду которого активно усваивали кристаллы. — Альдиивар построен, когда не было ещё всей вашей дряни! Если не работают режимные генераторы, сработает механический пресс! И вы сдохнете вместе с нами! Все!
— Какой ещё пресс? — спросил я рассеянно.
Эрцог то ли завизжал, то ли захихикал, а может, это то,
Я посмотрел на Агескела. С ним шло медленнее, возможно, мешали химикаты, которыми было напичкано тело, но, скорее всего, кристаллы слишком долго боролись с кремнеорганикой медкапсулы. Лучший враг кристалла — скорее всего, тот же кристалл.
Предсмертная угроза эрцога мне не понравилась. В медцентре были устройства для связи и, благодаря своим «каникулам» на «Леденящем», я знал о них достаточно. Но работали они в аварийном режиме, предполагающем вызов помощи, не более, а мне нужно было докричаться до наших… Что у меня рабочего? Дезактиватор? Но это вообще не мощность, название одно… Спецкостюм?
Я выключил защиту, оставив только фонарь (он мог работать автономно). Безжалостно расковырял блок питания. Келли бы сюда… Он бы приспособил и пострадавшую батарейку из браслета. Спецкостюм — это не то… Ещё бы одну батареечку…
В конце концов я изобразил какую–то примитивную цепь питания. Медпульт замигал и перешёл на автономный режим.
Сначала — схему этажа… «Пресс». Что это? Где его искать?
Но пресс я нашёл иным путём.
Жуткий, лязгающий скрежет потряс стены. Потом что–то двинулось в мёртвых лифтовых шахтах. И заскользило с визгом.
Я выскочил из медцентра, открывая уснувшие двери пинками, добежал до лифта… По силовой шахте ползли, словно змеи, металлические тросы и цепи.
Остановить это неумолимое движение не было никакой возможности. У него был какой–то автономный источник энергии, а где рубильник — я не знал. Время всё истончалось и таяло, как туман перед рассветом. В коридоре даже, кажется, стало светлее.
Вернулся к пульту. Мой одинокий сигнал с обесточенного этажа уже засекли и свои, и чужие. Чужие опасливо замигали, прося активации, а наши «заорали» во всех применяемых диапазонах. Экран принял сразу четыре потных физиономии Келли, одну Румо Бесмера, связиста, и две, мигающие Дерена и Вирта, в обнимку (Дерен не давал бойцу упасть).
— Капитан!!! — прокатилось многоголосием. Потом я услышал отборный мат Роса. Без изображения. И тоже выругался.
— Капитан, — Дерен первый меня услышал, — над поместьем закрывается пелесгасовый купол! Скорее всего, он приводится в действие механически. — По лицу пилота что–то текло — пот или кровь. — Похоже, выйти мы уже не успеваем.
— Келли? — спросил я.
— Не успеваем, капитан, — подтвердил зампотех.
Келли не использовал шифра, нам уже было плевать на прослушку.
Я кивнул сам себе.
— Бойцам на грунте
Отключился. Хотел сэкономить энергию, но было уже, в общем–то, поздно. Защитный контур костюма включился, но совершенно символически. И ребят нужно было спасать.
Что за допотопная машина с цепным (!) механизмом!
Где–то же у неё должен быть мозг? Или нет мозга? Тогда что? Рычаг? Рубильник? Но где?
Какой здесь этаж самый старый? Пожалуй, этот, «синий», где личные апартаменты Агескела!
Я закрыл глаза и прошёлся по боргелианской схеме этажа. Я же видел там что–то похожее на машинный зал. Ещё подумал, что за хранилище железа!
12 часов 29 минут
Машинный зал я нашёл по стуку, контрастному среди общего лязга. Установка внутри была похожа на шнек — винтовой транспортер, восходящий, кажется, к «винту Архимеда». Это изобретение с успехом использовали древние греки в подъемных устройствах того времени.
Тэрра не была планетой первого заселения, но может быть, строители копировали здесь Землю?
Времени для размышлений не оставалось совсем. Или я остановлю сейчас эту железную тварь, или мои ребята в лучшем варианте сдохнут на Тэрре. А в худшем? Что будет в худшем? Суд? В каком протоколе, интересно?
Я вздохнул и поморщился, грудь болела всё сильнее. Разговор с Агескелом даром для моего тела не прошел. Осмотрелся.
Машина, запирающая небо над Альдииваром никакого видимого пульта управления не имела. Состояла она из огромной шишки редуктора и ленты транспортера, уходящей под углом вверх. Вся эта конструкция была защищена стальными листами. Однако в этом импровизированном корпусе имелись вентиляционные отверстия. Достаточно большие. Миллиметров 400 на 600. Может, сунуть что–то, чтобы конвейер встал?
Я притащил из соседнего помещения яшмовую столешницу и, грохнув её об каменный пол, стал кидать куски на ленту транспортёра. Гигантский винт хрустел и давился, а, когда я засунул в него каменное основание стола, захрипел и плюнул в меня каменной крошкой… Хэд! В редуктор же проще!
12 часов 31 минута
В вентиляционном отверстии редуктора было видно, как медленно вращаются гигантские шестеренки. Сбросил туда остаток стола… Он завертелся, как на карусели. Не камень туда нужно бросать, а что–то длинное и мягкое, чтобы запуталось в шестеренках…
Я увидел, как в недрах машины вспыхнул кровавый глаз предупреждающего сигнала. Это означало только одно — работа завершается, и купол сейчас закроется. Не только Влана. Но и Келли, и Дерен, и Эмор, и безымянные бойцы и техники. Все, кто помогал мне пробиться вниз…
Я много, очень много видел плохого в этом мире. Но нет ничего страшнее, когда медленно и словно бы нехотя собственная кровь капает на лицо, затекая в глаза и рот.
Я, наверное, сошёл бы с ума. Но, когда закрывал глаза — серебристая паутина эйи занимала мой внутренний взор. А потом — когда и не закрывал.