Последствия
Шрифт:
— Я буду только рада! — без колебания ответила Морин.
— Спасибо тебе. Мне сейчас необходимо быть среди тех, с кем я могла бы поговорить — сказала Кейти. — Роберт занят организацией похорон; я уверена, что он вернется домой очень поздно. Нам никто не помешает.
— Я непременно буду, — пообещала Морин.
— Сейчас же звоню Шейле. Она заедет за тобой около трех.
— Я буду готова.
Глава 41
Стоило Кейти увидеть стоящих на пороге ее дома женщин, как она не выдержала
Морин, первой расцепив объятия, стала осторожно подталкивать их в сторону кухни. Усадив Кейти на стул, она попросила Шейлу приготовить ей чай. Сама, порывшись в маленькой сумочке, достала льняной платок и стала осторожно вытирать Кейти слезы, как будто она маленькая девочка. Продолжая рыдать, но уже значительно тише, Кейти с благодарностью в голосе сказала:
— Извините, даже не знаю, что на меня нашло.
Морин, обняв ее, прижала к себе.
— Не стоит извиняться, дорогая. Тебе столько пришлось пережить за последние несколько дней!
— А где дети? — спросила Шейла.
— Их нет дома, ушли — каждый на свою вечеринку.
— А Роберт?
— Наверху. Спит. По меньшей мере, мне так кажется. Последний час из его кабинета не слышно ни одного звука. — Встав со стула, она принялась вытирать потекшую с ресниц тушь. — И стоило тратить на это время?
— Знаешь, хочу сказать, что при всех переживаниях ты хорошо выглядишь, — заметила Шейла.
В скромном без излишеств костюме цвета красного вина, купленном ею около полугода назад для корпоративного вечера, Кейти действительно выглядела хорошо. Тогда она его так и не надела. Роберт, позвонив ей в последнюю минуту, сказал, что все отменяется… Ничто не вызвало у нее подозрения, и вскоре она забыла об этом случае; но в настоящую минуту Кейти могла назвать целый ряд причин, по которым Роберт мог это сделать.
Шелковое платье цвета устриц делало Шейлу неподражаемой; Морин — в черных брюках и белом свитере с мягким воротником — впрочем, как всегда, выглядела элегантно.
— Я вам так благодарна за то, что вы согласились прийти, — искренне сказала Кейти. — Мне уже стало казаться, что я медленно схожу с ума. Вы единственные близкие мне люди, с кем я могу поговорить о том, что произошло. Но я не стану этого делать, — быстро добавила она. — Я пообещала себе, что мы с вами будем есть, немного выпьем, но ни обо мне, ни о Роберте… говорить не станем.
Морин пододвинула стул поближе к Кейти. В полупрозрачных глазах пожилой женщины отражалось серое полуденное небо, делая ее взгляд жестче, чем обычно.
— Я не помню, чтобы кто-то из нас брал с тебя это обещание.
Шейла поставила перед Кейти чашку чая.
— Мы с Морин проговорили всю дорогу. Она в курсе моей пикантной ситуации.
— Так никаких секретов? — спросила Кейти.
— Только не между нами, — ответила Морин, кивнув
— Ты не забыла, — радостно сказала она.
— Не забыла.
Восемнадцать месяцев назад, когда умерла их мать, Морин взяла на себя организацию ее похорон. Она пришла в дом Джулии, где было решено устроить поминки, и принесла с собой коробку «Эрл Грея».
— Знаете, вчера у нас так и не получилось рождественского обеда, все осталось нетронутым. Брендан с Терезой вечером ограничились бутербродами. Вот и вся их еда. — Посмотрев на Морин, Кейти перевела взгляд на Шейлу, затем спросила: — Мы останемся здесь или все же перейдем в столовую?
— Давайте сделаем так, как положено, — перейдем в столовую.
К запаху хвои в комнате примешивался шедший из камина острый запах горящего торфа. Принеся с собой тарелки, нарезанное мясо, овощи и, достав из холодильника вино, женщины сели за стол. Кейти заняла свое обычное место, в то время как женщины сели напротив друг друга по обе стороны стола так, как обычно это делали дети. Пока Кейти раскладывала еду по тарелкам, Шейла разливала вино: красное — для Морин и себя, белое — для Кейти. Подняли бокалы.
— Ну и за что же мы выпьем? — спросила Шейла.
— За наступившее Рождество, — предложила Кейти.
— За то, чтобы оно было не последним, и все последующие были только лучше.
— Давайте за это и выпьем, — поддержала тост Кейти.
Какое-то время они ели молча. Неожиданно Кейти почувствовала проснувшееся у нее чувство голода и попыталась вспомнить, когда она в последний раз нормально ела… Кажется, в понедельник, до того, как она увидела своего мужа, целующегося с незнакомой ей женщиной. Начиная с того момента ее желудок отказывался принимать какую-либо пищу.
— Я рада, что мы встретились, — сказала Шейла. — Я бы сошла с ума, сидя одна дома. После того как я отказалась идти на обед к Джулии, меня не ожидало ничего, кроме любимого фильма «Звуки музыки» и заказанного по телефону обеда с индейкой, — с начинкой, между прочим, — многозначительно добавила она. Скосив глаза в сторону старшей сестры, она спросила:
— Почему бы нам не пригласить сюда Джулию?
— Нет. Мне бы хотелось наслаждаться компанией людей, которых я по-настоящему люблю.
— Но ведь она твоя сестра, — осторожно заметила Морин.
— С возрастом ты окружаешь себя людьми, которых ты любишь, кем дорожишь. Они становятся твоей семьей; порой случается так, что они начинают для тебя значить больше, чем люди, которые являются твоими родственниками.
— Но послушай… — с нотками негодования в голосе начала Шейла.
Кейти коснулась руки Шейлы.
— Иногда это совпадает.
— Спасибо.
— Джулия думает, что теперь у нее появилась роль, ради которой ей стоит жить. Ей кажется, что вы по-прежнему нуждаетесь в материнской заботе. Думаю, именно этим объясняются многие ее поступки. Тем более не забывайте, что у нее нет своих детей, если я не ошибаюсь.