Последствия
Шрифт:
Судорожно вздохнув, Ведж открывает глаза.
Перед ним та самая женщина, которая пленила его в рубке связи, выстрелив в спину из бластера.
– И что дальше?
– спрашивает он.
– Пришли пытать меня лично?
Другого, похожего на полутруп с бледным лицом и темными морщинами, сейчас нет, но он то и дело появляется - может, раз в час, хотя точно сказать сложно. Этот странный человек приходит каждый раз, когда Ведж снова начинает засыпать, и причиняет ему боль. Он вонзает в бок Веджу нож - неглубоко, лишь слегка надрезая кожу. Он тычет Веджу в бедро электрическим разрядником, и внутренности
Но эта женщина... кажется, она адмирал?
– Нет, - отвечает она.
– Я не палач.
– Конечно, - хрипит он.
– Вы дознаватель.
– Пожалуй. Хотя точно не уверена.
– Медицинский дроид проверяет трубку, которая обвивается вокруг руки Веджа, уходя под кожу.
– Ты ведь все равно не стал бы отвечать?
– Нет, - говорит Ведж, пытаясь ничем не выдать свой страх. Если она ощутит страх, она набросится на него и вцепится, словно почуявшая кровь на снегу вампа. Но ему действительно страшно. Он столько всего прошел - бесчисленные космические сражения, снега, пустыни, болота и открытое небо, - а теперь оказался здесь, раненный и привязанный к столу. И его жестоко пытают.
– А, собственно, какая разница? Я могу потребовать у тебя жизненно важных сведений о Новой Республике - перемещения кораблей, координаты баз, планы атак - но что я с ними буду делать? Боюсь, почти ничего.
– Что, уже готовы сдаться?
– улыбается он. Улыбка не добрая, а безжалостная - он специально пытается сделать побольнее. "Я смеюсь над тобой", - думает он.
– Ответь мне на один вопрос - зачем?
– Что... зачем?
– Зачем ты стал повстанцем?
– Чтобы уничтожить Империю.
– Нет.
– Она качает головой.
– Слишком просто. Это всего лишь внешняя оболочка. Стоит ее содрать, и обнажится нечто личное.
Он снова скалит зубы в жуткой ухмылке.
– Конечно, адмирал. От Империи пострадали мои близкие. Семья. Друзья. Девушка, которую я когда-то любил. И я такой не один. В Новой Республике у каждого найдется подобная история.
– Он кашляет, и на его глазах выступают слезы.
– Мы - урожай тех кошмарных семян, что вы посеяли.
– Но мы поддерживали порядок в Галактике.
– Вот только вы делали это сжатым кулаком, а не открытой ладонью.
– Красиво говоришь для простого пилота.
Ведж пытается пожать плечами, но даже это причиняет ему боль. Изо рта вырывается стон, и он с трудом удерживается от дальнейшего крика.
Женщина кивает и молча уходит.
Над столом парит голова Дельтуры. Голограмму окружает голубоватое сияние.
– Вы уверены, мичман?
– Никаких следов имперских кораблей, адмирал.
– Но вы нашли следы наших?
– Только обломки. Невооруженным глазом их не увидеть, но "Гадюка" способна на многое. Она обнаружила молекулярные остатки наших собственных кораблей, сэр.
– А-истребители, - хмыкает Акбар.
– Кто-то их сбил.
– Кто-то с поверхности, сэр?
– Вряд ли. С такого расстояния в А-истребитель не попасть.
Акбар сплетает длинные
Изображение стоит чуть в стороне, словно призрак. Тело и лицо мерцают и расплываются. Это их информатор, известный лишь как Оператор. Пока что его разведданные практически безупречны, что заставляет Акбара все больше в нем сомневаться.
– Что скажете, Оператор?
Слышится столь же искаженный, как и картинка, механический голос:
– Обнаружил ли дроид какое-либо движение в столицу и из нее? Или вокруг планеты в целом?
– Вы слышали вопрос, - обращается Акбар к Дельтуре.
– Нет, сэр. Вообще никаких кораблей.
– Пусть дроид проверит все ретрансляторы на планете, - предлагает Оператор.
– Посмотрим, что будет.
Дельтура кивает и что-то говорит сидящему за пределами голограммы - вероятно, научному офицеру, молодой тогруте. Томительно тянутся мгновения, подобно каплям разливающейся по полу густой жидкости. Акбар чувствует, как с каждой секундой улетучиваются остатки его оптимизма.
Вновь появляется светящаяся голографическая голова мичмана.
– Ничего, - слегка растерянно говорит он.
– Вообще Ничего, сэр. Дроид не может засечь ни одного ретранслятора. Как будто они не работают.
– Блокада связи, - говорит Оператор.
– Имперский трюк. Они там, адмирал Акбар. Их корабли где-то прячутся. Но если нет никакого движения ни с планеты, ни обратно, значит они установили блокаду. Никаких кораблей, никакой связи. Что-то явно происходит, но не знаю, что именно.
– Благодарю, - отвечает Акбар.
– Будете что-то предпринимать?
– оживленно интересуется Оператор. Не слишком ли оживленно?
Акбар молча выключает голограмму.
– Что-нибудь еще, сэр?
– спрашивает Дельтура.
– Оставайтесь на связи, - говорит Акбар.
– Мне нужно подумать и посоветоваться с другими. Спасибо, мичман.
– Есть, адмирал.
Лицо юноши исчезает.
Беспокойство гложет Акбара, словно стайка морских червей. Ему нужно время, чтобы поразмыслить, но тянуть тоже нельзя, иначе они могут упустить идеальную возможность. "Или, - думает он, - избежать очередной имперской ловушки". Что это - хитрость или нечто реальное? Возможно, какая-то тайная встреча. Ирония судьбы - когда-то повстанцам приходилось прятаться и скрывать свое присутствие, а теперь то же самое приходится делать Империи. Роли меняются. Кто знает, может, это знак их нарождающейся победы над имперским гнетом. Но их чрезмерная уверенность в себе тревожит его не меньше. Империя не погибла. Пока.
Она выжидает, чтобы снова нанести удар. В этом Акбар практически не сомневается.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ЧАНДРИЛА
Откуда-то со стороны летит пурпурный плод, врезаясь в висок Олии Чоко. Плод лопается, сок течет по ее щеке, капая с подбородка. Она ошеломленно озирается.
– Долой!
– доносится рассерженный голос.
– Долой Галактический сенат! Долой Новую Республику!
Очередной плод пролетает над головой Олии.
– Ладно, Лаг, пора заканчивать...
– поторапливает Трейсин.