Посмертие. Второй шанс

Момотюк Виталий Андреевич

Непроницаемом? Как бы не так! В том месте, где кто-то из смертных открыл тропу духу зверя, чувствовалось, что барьер ощутимо ослаб. И Сознание рискнуло. Ведь слухи о призраках, байки о нечистой силе и многие другие сказки, как оказалось, имеют под собой вполне реальную основу. Возможно, это были именно те сущности, которые сумели отыскать лазейки в стене мироздания. А ставить на кон собственное существование этой душе было уже не в первой.

От удара тело 'пожирателя' разлетелось на ошмётки, которые начали стремительно 'таять'. Но дальнейшая судьба этой сущности уже никого не интересовала. Главное, что в барьере образовалась брешь, через которую душа и устремился к такому желанному телу. Смять и подавить сопротивление души разумного и призванного духа, которые боролись

за право управлять этой плотью, было уже совсем просто, а потом... Потом Сознание открыло своего нового тела глаза и поняло, что оно если хочет завоёванное право на жизнь, то надо передавать контроль звериной части своей личности.

***

...Мышцы и сухожилья напряглись в нечеловеческом усилии, ремни натянулись и со звонким треском лопнули.

Время словно замедлило своё размеренное монотонное движение, давая пленнику возможность осмотреться, оценить ситуацию и принять нужные решения. Ночь. Открытое пространство, окружённое огромными растениями, вершины которых терялись в черноте неба. Хищные безжизненные лики выглядывают из темноты. Холод камня под спиной. Запах крови. Десятки странных двуногих существ, мягкие тела которых только в некоторых местах покрыты мехом. Клыки и рога почему-то растут из конечностей, а не во рту и на голове. Смесь страха и готовности сражаться волной накатывается со всех сторон. Кто-то лохматый, одновременно похожий и не похожий на остальных, с острым сверкающим клыком. Он ближе всех, а его рот раскрыт в отчаянном крике. 'Люди. Одежда. Оружие. Шаман в маске. Ритуал. Нож. Нас хотят убить'. Понимание приходит откуда-то из глубин сознания, но нет даже намёка сомнения в достоверности этой информации. Та часть личности, которая сейчас контролировала тело, не умела сомневаться в собственных выводах, даже если они получены несколько необычным образом. Зверь не колеблется - он действует. Размышлять, анализировать, делать выводы, сомневаться в принятых решениях - это всё скрывалось сейчас в глубинах души вместе с другой, человеческой частью личности. Зверь знал, что где-то там эта другая часть его Я держала мёртвой хваткой двух других, которые хотели освободиться и захватить контроль над этим телом. А отдать тело означало одно - смерть. И позволять убивать себя зверь, только вернувшийся из загробного мира в мир реальный, не собирался.

И он бросился в бой. Обе части личности твёрдо знали, что именно нужно сделать: инстинкты зверя дополнялись знаниями и решениями человеческого разума. Сначала нужно убить этого двуного в шкуре - шамана, потом вырваться из круга других двуногих - вооружённых воинов, и дальше бежать в окружающую тьму - в ночной лес. Человеческие руки и ноги бросили тело навстречу врагу, но приземлилось оно уже на звериные лапы. Приземлилось и метнулось вперед, целясь клыками в горло ближайшему из врагов.

***

Костры пылали, освещая своим дрожащим пламенем залитую кровью ритуальную площадку. Вождь клана осмотрелся: шаман и один воин погибли, ещё двое бойцов были ранены. Пленный бежал. Впрочем, какой там пленный - свободный оборотень сейчас рыскает где-то в лесах. Такого зверя ни сам вождь, ни его воины ещё не встречали: огромный, размером почти вдвое больше обычного волка, с необычной серебристо-белой шкурой. Смертельно-опасный хищник завладел предназначенным для ритуала телом. Одним молниеносным ударом своих клыков этот оборотень отделил голову шамана от туловища. Потом зверь ударом лапы вспорол живот ещё одному воину, перекусил одну руку и одну ногу, после чего гигантским прыжком ушёл в лес.

Вождь прислушался ещё раз. Нет, вроде всё тихо, если не обращать внимания на обычные звуки ночного леса. Похоже, что странный оборотень ушёл. Скоро начнёт светать, а днём подобные твари не так уж и страшны. Это ночью он может внезапно возникнуть из тьмы и убить безнаказанно. А днём опытные воины вполне способны с ним справиться. Кошмары уходят с первыми лучами Солнца, которые возвращают сознание человека из его путешествия в страну теней.

– Поддерживайте огонь в кострах. На рассвете уходим в селение. Шаман чем-то прогневил Предков, но Отец Волков смилостивился над нами и простил то, что мы подняли

оружие на его сына.

– Откуда тебе это известно, вождь?

– Мы же живы. Этот зверь просто хотел уйти, иначе сегодня в нашем селении появилось бы очень много вдов. Гораздо больше чем две. Возьмём с собой тела погибших. Новый шаман должен провести ритуал погребения и указать душам усопших путь в селение предков. Они пали в сражении и заслуживают уйти огненной тропой, как и подобает настоящим воинам.

– А оборотень?

– Судьба этого 'Зверя Ночи' теперь в руках Предков. Мы не будем его искать, если он уйдет из наших земель. Но сейчас нужно быть настороже. Подтащите убитых поближе к костру, устройте раненых и выставьте стражу. Ты, ты и ты - старшие караулов.

К участию в ритуале допускались только опытные воины клана, а потому у вождя не было необходимости отдавать подробные распоряжения. Каждый из трёх назначенных вполне способен взять на себя и его обязанности, если возникнет такая необходимость. А такую вероятность теперь следует учитывать.

Вождь подошёл к повреждённому барабану. Он и погибший шаман лично осматривали каждый инструмент, когда готовились к проведению ритуала. Кожа мембраны была почти новой. Тогда почему она лопнула? Кто-то намеренно повредил её уже перед самым началом действа? Или... Нужно было найти ответ на этот вопрос.

Света от пылающего костра было вполне достаточно. Вождь тщательно осмотрел и ощупал место разрыва. Не было ни малейших следов надреза. Подозревать соплеменников было бессмысленно. Теперь выяснить причину случившегося мог только новый шаман, при условии, что предки захотят отвечать ему на этот вопрос.

Глава 1.

Лесные птицы, которые в полуденный зной прятались в прохладном тени, постепенно наполняли своим щебетанием тишину векового леса. Шуршали в траве мыши. Цокали в верхушках деревьев белки. Несколько раз лесу разнесся рев мощного тура, который вел свое стадо на водопой. Этот мощный самец не боялся сразиться даже с медведем, но в такую жару он не желал становиться на поединок и поэтому предпочел просто предупредить хищников о приближении грозного противника. Лесная сойка умолкла, когда в густых тенях подлеске мелькнула светлое пятно, а потом резко застрекотала, с опозданием предупреждая всех остальных о неизвестной угрозы.

Зверь двигался на север. Еще на заре, оказавшись на берегу одного из лесных озер, он разглядел на светлеющем небосклоне силуэт одинокой скале. Каменный остров в зеленом море деревьев. Молодые ивы, которые склоняли свои длинные зеленые косы к водной глади, мелко затрепетали листьями. Они словно перешептывались между собой, обсуждая странного хищника.

Утолив жажду после долго бега, зверь пристально всматривался очертания далекой скалы и будто обдумывал какой-то план. Трудно назвать планом то роения мыслей и образов, которые господствовали в сознании этого существа. Тело требовало пищи, и следовало начинать охоту. Но из глубин подсознания другая часть личности все настойчивее требовала найти надежную тайник, в котором можно переждать ... болезнь? Нет, тело было абсолютно здоровое, но где-то в середине медленно нарастало ощущение напряжения. Было понимание, что скоро это напряжение достигнет такого предела, за которым лишь тьма забвения. Скала давала надежду найти пещеру, в которой можно позволить себе такой необходимый отдых.

Хищник еще раз погрузил свою морду в прохладную воду лесного озера. Возможность поймать добычу вполне может случиться на пути к скале, а относительно воды такой уверенности не было. Потом он исчез в густых тенях вековых деревьев, оставив отпечатки широких когтистых лап на влажном песке и перешептывания ив.

Дорога показалась длинной. Горячим лучам здешнего светила было трудно пробиться сквозь густые своды леса, но ближе к полудню даже в тени было достаточно жарко. Этот мир существенно отличался от тех воспоминаний, которые сохранились в сознании. В памяти всплывали нечеткие картины заснеженных равнин и скал, светлых хвойных лесов и бесчисленных стад добычи. Инстинкты подсказывали, что следует улечься в тени деревьев и переждать жару, но другая часть сознания упорно гнала его вперед.