Посмертие. Второй шанс
Шрифт:
Определившись с направлением, зверь пустился в путь.
***
Дождь начался после полуночи. Короткий, но сильный ливень, ознаменовавший прибытие дождевых туч, быстро напитал влагой почву и прошлогоднюю опавшую листву. Пришедший ему на смену мелкий дождик наполнил воздух мельчайшими, почти невесомыми капельками влаги. В лесу наступила власть сырости. Дождь разогнал большую часть лесных обитателей по их логовам. Только самые упорные из них, гонимые голодом или иными инстинктами, продолжали заниматься своими делами. В их числе был и похожий на волка хищник, необычно больших размеров и почти белого окраса.
Зверь не охотился. Ещё задолго до полуночи ему повстречался отбившийся
Приближение к намеченной цели он почувствовал раньше, чем слух уловил приглушенные дождём неприятные скрипучие звуки. Чувство опасности, поднимающееся откуда-то изнутри, начало подавать тревожные сигналы, заставив уменьшить скорость движения. Осторожно, шаг за шагом, зверь приближался к конечному пункту своего ночного похода. Но наступил момент, когда инстинкт самосохранения, требовавший убираться подальше отсюда, заставил его замереть на месте. Он не мог сдвинуться вперёд ни на шаг, но и не мог отступить обратно. Одна часть его души гнала вперёд, а другая не менее решительно требовала отступить. Огромный волк стоял неподвижно, не реагируя ни на что, пока человек и зверь боролись за право овладеть его телом - человеческая решимость и чувство долга против звериных инстинктов. И в этой борьбе завершался процесс, начатый ещё за Гранью мира.
***
Незримые нити, которые связывали две такие различные сущности в одно целое, уже давно перестали быть просто нитями. Словно прутики ивы, посаженные во влажную плодородную почву, эти останки астрального существа пустили корни в душу смертного и дух зверя. Прорастая, они изменяли тела сущностей, вытягивая из них нужную для этого процесса энергию. Но в результате и само это связующее звено изменялось. Все три составляющие: душа человека, зверя и останки астрального хищника, постепенно превращались в единое целое. Каждое напряжение духовных сил, каждый всплеск эмоций, словно катализатор, ускоряли это слияние. И вот наступил момент, когда незримая борьба смела последние барьеры, и человек со зверем осознали, что они связаны навеки и им не обойтись друг без друга. Осознали и потянулись друг к другу, сливаясь в единое целое, поглощая и растворяя в себе ошмётки их общего врага.
***
Информация из окружающего мира обрушилась в сознание бурным потоком, будто снова включился какой-то приёмник. Греф пребывал в облике огромного белого волка, но это его совершенно не волновало. Он просто осознавал этот факт, и всё. Отныне ему не грозили спонтанные превращения или возможные неудачи с этим процессом. Изменение тела стало таким же простым и понятным, как и способности управлять своими конечностями. Тот или иной облик физической оболочки теперь можно было использовать для достижения поставленной задачи максимально эффективно. В данном конкретном случае, облик зверя был не вполне удобен. Пары секунд хватило, чтобы волк превратился в смертельно-опасное существо, сочетающее в себе черты человека и зверя.
Неизвестный враг находился уже близко. Неприятный писк-скрежет странных летающих созданий не
Среди энергии этих тварей чувствовалось присутствие и вполне обычных носителей магии. Неужели Крылатые Убийцы - это маги человеческого рода, которые ради каких-то своих загадочных целей не дают покоя сородичам? Выяснить прав ли он в своих предположениях, Греф мог только одним способом. Для этого следовало подобраться поближе. Оборотень осторожно скользнул вперёд, прикрываясь стволами лесных гигантов. Шаг за шагом он приближался к разгадке тайны, которая не давала ему покоя в последние дни. Дождь и крики странных скакунов позволяли надеяться, что его присутствие останется незамеченным.
Лагерь чужаков расположился на обширной поляне. Выбрали её, скорее всего, из-за наличия бойкого родника и отсутствия зарослей кустарника. Это позволяло, как предположил Греф, не опасаться за самое уязвимое место 'транспортного средства' - кожистые крылья. Плотные накидки закрывали глаза этих необычных животных, тем самым не давая им подняться в небеса. Дополнительной страховкой служили поводки из блестящих и неожиданно тонких цепей, один конец которых крепился к забитому в почву штырю, а второй заканчивался кольцом, продетым в огромные ноздри. Крылатым зверям не оставалось ничего другого как отдыхать, временами оглашая округу своим противным голосом.
Их хозяев Греф поначалу принял за людей. Две руки, две ноги, голова - всё как у представителей рода homo sapiens. Необычно стройны все, но и только. Но это вполне может быть результатом повального увлечения культом собственного тела. Ночь и дождь мешали сразу рассмотреть более мелкие детали, а потому первую значимую деталь чужаков удалось узнать благодаря усилившейся чувствительности: все они были носители магии. Вот только большая часть пришельцев ощущалась едва-едва, а примерно десяток, или чуть больше, на этом фоне выглядели яркими факелами. И пользовались своими способностями эти избранники судьбы весьма охотно. Чем ещё кроме магии можно было объяснить ярко пылающие костры и совершенно сухие туши крылатых созданий. Да и одежды чужаков мокрыми не выглядели.
Именно яркие языки пламени позволили Грефу заметить главное отличие пришельцев от людей - удлинённые и заострённые уши. Потом проявились и отличия уже между самыми чужаками. Носители магии были темнокожи и обладали яркими светлыми волосами, напоминающими по цвету золото. Их прислуга и охрана отличались куда более светлой кожей, тёмными волосами и чуть более низким ростом. Последняя деталь, впрочем, была почти незаметна. Одежда и оружие хозяев отличалась богатством и индивидуальностью, в то время как у более светлокожих чужаков царила изящная простота и единообразие.
Охрану пришельцы выставили грамотно и несли исправно. Не было здесь видно той небрежности, которая позволила Грефу навести столько шороха на ночёвке местных каннибалов. Помимо бдительных часовых, ощущались и незримые магические потоки по всему периметру лагеря. Они были едва различимы, но всё же присутствовали. Греф сначала удивился этой детали, но потом вспомнил ритуал в исполнении Глатака. Если тогда ему удалось ощутить магию в деревьях, то разве стоит удивляться, что вражеские маги что-то сотворили для своей безопасности. Вот только означало сие открытие то, что умение и знание чужаков в этом аспекте местной реальности куда больше, чем у людских шаманов. Ну и ещё практичней, что ли.