Посмертие. Второй шанс
Шрифт:
– Всего одна?
– недовольно спросил 'изменившийся' у удерживающих женщину уродливых монстров.
Выбитые зубы в совокупности с изуродованными губами и языком были трудно совместимы с членораздельной речью, так что получилось у него нечто напоминающее: 'Фсэха атна?' Однако вопрос всё же был понят правильно, поскольку совершенно лысые лоснящиеся головы со светящимися красными глазами навыкате и хищным клювом вместо рта и носа дружно утвердительно закивали. Серия щёлкающих звуков, изданных при этом, видимо несла дополнительную информацию во всё же доступной пониманию форме, поскольку 'изменившийся'
'Изменившийся' шагнул вперёд и неожиданно быстрым движением цепко ухватил пленницу за подбородок. Их взгляды встретились. Неизвестно, что прочла женщина во взгляде бывшего соплеменника, но после этого в её глазах женщины остался только ужас.
– Брезгуешь, тварь, - с нескрываемой злобой выдавил из себя всё тем же трудноразличимой, изуродованной, как и его тело, речью 'изменившийся'.
Женщина попыталась освободиться, но тщетно. Ей не удалось даже освободить подбородок от цепкой хватки изуродованной руки. Ноги, и те были надёжно ухвачены цепкими лапами конвоиров.
Отчаянные рывки обнажённого тела вызвали лишь волну удовлетворение, отчётливо видимую во взгляде существа, бывшего некогда эльдалиэ, как и его жертва.
– Хорошо. Сопротивляйся, пока можешь, тварь. Ты отказалась признать нашего Повелителя. Но всё равно скоро ты познаешь всего лишь крохотную часть того, что испытывает Он. Твоё тело и твоя душа станут ещё одной каплей, которая пополнят океан его могущества. Придёт время - и он освободиться. И тогда весь мир познает чашу его гнева! И каждый! Каждый получит то, чего заслуживает! А мы, его верные слуги, будем щедро осыпаны его милостью! Это время близится с каждой новой жертвой!
'Изменившийся' отпустил подбородок пленницы, и тут же неуловимым движением ударил её в живот. Та обмякла и безвольно повисла в мощных лапах удерживающих её монстров.
– Она должна всё видеть.
Монстры снова закивали своими лысыми клювастыми головами на длинных шеях. Тут же одна из лап ухватила пленницу за волосы и задрала её голову вверх. Другая лапа ухватила подбородок женщины, оставив на щеках глубокие царапины, и заставила смотреть её прямо на 'изменившегося'. Острая боль, причинённая когтями, окончательно привела эльдалиэ в чувства.
– Смотри внимательно, тварь. Ты должна всё видеть. И не смей закрывать глаза! Даже моргать не смей! Сделаешь так - пришью веки к бровям.
'Изменившийся' шагнул к обелиску и извлёк из ножен на поясе, который составлял единственный предмет его туалета, нож из вулканического стекла с причудливо зазубренной режущей кромкой. Медленными, но сильными движениями он начал вскрывать уродливые шрамы на своём теле. Один. Другой. Третий. Зазубренное безжалостно лезвие кромсало плоть, словно пила, вызывая обильное кровотечение. По ходу самоистязания 'изменившийся' вскрыл таким болезненным способом также парочку едва поживших ран. И весь этот процесс сопровождался хрипами и стонами, в которых смешались боль и, что было самое страшное для пленницы, наслаждение.
С каждой новой раной,
– Давайте, - прохрипел слуга неведомого Повелителя, отступая в сторону от обелиска, - Владыка услышал своего слугу. Он готов принять нашу жертву.
Монстры тут же подтащили жертву к каменному шипу и до хруста в суставах заломили ей руки, тем самым заставив её наклонится вперёд. От боли слёзы хлынули потоком из глаз пленницы. Из-под сшитых губ донеслось мычание. Лицо оказалось прямо перед покрытой светящимися знаками каменной поверхностью, и они тут же засияли чуточку ярче.
– Теперь ты можешь кричать вволю, - прохрипел за спиной у несчастной 'изменившийся', - Тебя непременно услышат!
В следующее мгновение зазубренное лезвие освободило её губы от стягивающей их нити, оставив при этом глубокие равные раны на щеках. А спустя ещё пару мгновений жертва исторгла из себя крик полный боли, ужаса и отчаяния, когда тот самый клинок вспорол кожу на её спине от лопатки до ягодицы. Вместе с криком из губ женщины сорвалось облачко кровавых капель. Кровь залепила знаки, но тут же исчезла, словно впитавшись в камень. Одновременно с этим рисунок на обелиске вспыхнул, словно в невидимый костёр плеснули горючей жидкости.
– Прими её!!!
– заорал 'изменившийся' входя в удерживаемую монстрами пленницу сзади, одновременно занося нож для следующего удара.
Спустя пару минут жертва уже не кричала - у неё просто не осталось для этого сил. Она бы с радостью потеряла сознание от всего происходящего, но каждый раз вспышки боли, причиняемые с большим умением и старанием, не давали забыться. Из окровавленных губ срывалось лишь шумное хрипение, да стекала на камень жертвенника струйка крови. Кровь струилась из многочисленных ран и порезов по всему телу, и где-то на краю сознания у несчастной мелькнуло удивление: 'Откуда её так много?' Впрочем, камень был абсолютно сухим: он впитывал кровь, словно гигантская губка.
– Прими нашу жертву, Повелитель, - прохрипел 'изменившийся', прикладывая окровавленное лезвие к горлу жертвы.
Знаки на обелиске уже не просто светились, а буквально пылали, слепя глаза. Язычки призрачного пламени колыхались над ними в том месте, куда было направлено окровавленное лицо. 'Изменившийся' буквально ощущал то напряжение, что повисло в воздухе. Воздух резко остыл, так что с каждым вздохом изо рта вырывались облачка пара. Многорукие монстры возбуждённо щёлкали окровавленными клювами.