Посметь мечтать

Лемад Ника

Даже маму, просветившую больного с головы до ног и не отыскавшую ни единой патологии, поставило в тупик странное недомогание. Верил бы Райер в суеверия, сказал бы, что на ректора навели порчу.

Рихана нашла Райера уже на ступенях между уровнями, где он бездумно ковырял ногтем камень и думал. Вздрогнул от оклика, поднял голову.

– Что с ним? – прямо спросил. Рихана тяжело опустилась рядом. Уронила голову на колени.

– Я не знаю, – тихо сказала. – Никто не знает. Он просто тухнет, как огарок свечи, огонек все слабее. При этом он вполне в рассудке.

Сам все понимает.

Райер похолодел.

– Ри! Что ты такое говоришь??

Рихана вместо ответа сжала руки вокруг колен и совсем сгорбилась. Плечи ее задрожали и Райер понял, что она плачет. Делает то, чего не может позволить себе перед Таймином. Сбежала на лестницу, когда ее мужчина уснул. Сколько времени она проводит здесь?

Ему стало по-настоящему страшно. В голове воцарился жуткий ад. Он не был медиком, ничего не знал о болезнях кроме той, что отнимала у него брата. А теперь еще и Таймин решил испытать его на прочность.

В который раз устыдился, сообразив, что вновь думает о грядущем одиночестве. О своем, личном. Посерел под цвет окружающей его толщи камней.

– Рихана! – вскочил на ноги. Готов был сейчас поверить и в любой предрассудок, ведь молитвы дяди помогли. – Есть в лагере эти… Как их? Шаманы? Черт, как же их звать-то?

Рихана посмотрела сквозь слезы в стремительно теряющие цвет глаза.

– О чем ты?

Бредовейшие идеи и несусветный абсурд. Райер представил белое лицо Таймина, сливающееся с подушкой. Взмахнул рукой, зацепил стену, отколол выступающий камень. С грохотом осколок скатился вниз по лестнице.

– Раньше были народные целители, – торопясь, пытался объяснить свою мысль. Сунул правую руку в карман, боясь разнести тут все ненароком. – Ворожеи, травницы.

– Шарлатаны? – Рихана с силой обхватила лоб.

– Пусть будут шарлатаны. Неважно. У них есть вроде дара. По крайней мере, так в истории записано.

Рихана вытерла лицо. Посмотрела на Райера и отвернулась.

– Здесь нет магии. Нет сказок, – убито произнесла в стену. – Люди верят в технологии и силу металла.

– На него могли наслать порчу! – выкрикнул Райер. Рихана вздрогнула от заметавшегося по штольне эха. – Если ничего не можете обнаружить! Но ведь он нездоров!

– Порча, – прошептала Рихана. Для медика это слово выражало насмешку над наукой. Для отчаявшейся женщины означало еще один шанс. Глупый, пустой, но надежду нельзя отпустить. Шмыгнула носом. – Знахарка, говоришь? Дар? Вроде как психоделик с даром?

– Да. Да! Спрошу у мамы, она всех здесь знает.

Райер выхватил из кармана рацию, чтобы узнать, где сейчас Хисару. Рихана поднялась на ноги.

– Погоди минуту, – сказала. Поморгала, прогоняя слезы. Глаза покраснели, и Таймин мог заметить, что она плакала. Он расстроится. – Насчет той девушки. Сайи.

Райер дернул головой, не желая сейчас тратить время на поучения.

– Я понял. Врать плохо.

– Мне твоя мама сказала, – Рихана придержала руку ксура, прося уделить ей чуточку внимания. – Что чувства к психоделику отличаются от любви к обычному человеку.

Райер

помимо воли насторожился. Знал шестерых психоделиков, трое из которых состояли в отношениях. Двое еще были малы для девушек, а с сердцем Джуна дела обстояли неясно.

– Чем отличаются?

– Вира Хисару сказала, что это на всю жизнь. Живого, мертвого ли – Сайя будет любить Джуна всю жизнь. Она не начнет что-то с начала, с конца или с середины, чего ты, видимо, ей искренне желал. С того момента, как ты ей сообщил о смерти своего брата, ее жизнь закончилась.

Райер в замешательстве уставился на Рихану.

– Ты… – опустил глаза в пол, укладывая в голове новость. Лоб прорезала глубокая складка.

– И твоя мать, – добавила Рихана со вздохом. – Наиль. Нам нельзя разлучаться с нашими мужчинами.

– Сайя? – Райер начал понимать. Она без сомнений любила его брата. Ради Джуна совершила невозможное, причем не зная, понадобится ли ему это или все бестолку. На одной голой вере. Растерянно поднял глаза. – И что теперь?

– Думаю, ей нужно сообщить о твоем благородном порыве.

Райер покрылся неприятными мурашками, едва вспомнил замерзшее выражение лица Синоры. Прошло уже три дня. Случиться могло все что угодно.

– Я пойду! – выпалил. Джун не забудет ему такой благотворительности. – Сейчас же!

– Ты не можешь бегать, к тому же у тебя встреча назначена под Пятым центром, – Рихана вдавила лоб в холодный камень. – Я не пойду, извини. Ищи посыльного.

– Карсо.

– Бейзар тебя скрутит в спираль, – Рихана растерла щеки, чтобы придать лицу одинаковый цвет и скрыть красные пятна. – Проверю Таймина и пойду опрашивать соседей, кто тут у нас искусен в чудесах.

Хисару встретила Райера на верхнем уровне. Ласково потрепала его по перекрашенным волосам.

– Было бы неплохо, – сказала, – если бы ты взял цвет волос от отца.

– Рихана мне рассказала об отношениях с психоделиками, – ответил Райер. Сразу мать изменилась в лице. – Это правда?

Хисару кивнула после некоторого колебания. Райера перекосило.

– Почему у нас всегда так мало времени? – прошептал. Хисару встревожилась, но спросить не успела. Райер начал быстро говорить: – Я не сказал тебе. Джун оставил девушку наверху. И он к ней неравнодушен. Он точно хотел бы быть с ней. Только не мог. Я ее встретил. Когда ходил к Ши Андо.

Хисару мрачнела все стремительнее, начиная догадываться об окончании такой встречи. Райер повел глазами по сторонам, не зная, как сообщить об услуге, оказанной Джуну его милостью; но на выручку никто не явился.

– И что? – поторопила его мать.

– Она теперь уверена, что брат погиб. Год назад.

– Боже, – потрясенно проговорила Хисару, опираясь спиной на стену. – Джун, говоришь, привязан был к ней?

– Думаю, больше чем привязан, – Райер крепко зажмурился. – Он, конечно, отмалчивался, что еще ему оставалось? Мам, – быстрый взгляд на закрытую дверь, за которой лежал Джун, – я совершил ошибку. Огромную. Джуну лучше, и я верю, что он вернется. Как смогу сказать ему?