Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера
Шрифт:
В Джорджии я на камень не натыкался. Еще один плюс в пользу Джорджии в моих глазах.
У задней стены дома была сложена солома для мульчирования. Отец привез целый грузовик этого добра, чтобы засыпать двор, для красоты. Но за дело он так и не взялся, поэтому солома прела у стены, превращаясь в компост, – так и лежала так, где ее вывалил грузовик. Я решил, что вот тут-то в самый раз выкопать яму поглубже. В компосте не может быть камней.
Да, копать компост оказалось гораздо легче, чем землю. Правда, потом я опять наткнулся на камень, но яма уже получилась футов в пять глубиной, и я был готов испробовать ее в деле.
– Эй, Микроб,
Выйдя из дома на свет, Микроб заморгал от солнца. Он вообще был домосед и предпочитал поменьше высовываться на улицу, так что я каждый раз его выманивал. Я подозвал Микроба к одной из ям поменьше. Нельзя было спугнуть его раньше времени. Вдруг он заподозрит неладное?
– Микроб, я хочу проверить, легко ли выбраться из такой западни, – сказал я. – Ложись наземь, а я тебя закачу в яму. И посмотрим, быстро ли ты выкарабкаешься.
– Ладно, – покладисто согласился Микроб.
Я взял его за ноги и опустил в одну из ям – не самую глубокую. Начинать надо было с варианта попроще. Микроб перевернулся и легко выкарабкался наружу.
– Проще простого! – заявил он. Ну конечно, проще простого. Поэтому я и запустил брата для начала в небольшую яму. Но я ничего не сказал.
– Хорошо, давай попробуем с другой ямой.
Мы перешли к глубокой яме, вырытой в компосте.
Я снова поднял Микроба за ноги и сунул в яму вверх тормашками. Он скрылся в яме с головой – такая она была глубокая, выше его роста. Микроб брыкался и извивался, но ему удалось лишь насыпать себе компоста на голову. Он попался в ловушку.
Я был доволен. Яма получилась отличная, западня вышла отменная, – даже большому мальчику и то не выбраться. Я пошел в дом подкрепиться и отсутствовал с четверть часа. Когда я вышел, Микроба было не видать. Я-то рассчитывал, что за эту четверть часа он в мое отсутствие уже выбрался из ямы, но нет – Микроб сидел в заточении. Я пнул ногой компост, чтобы Микробу посыпалось на голову – по моим расчетам, это должно было его растормошить. Однако брат только завопил в ответ. Я вытащил Микроба, пока соседи не услышали его крики.
Очутившись на поверхности ямы, Микроб в гневе напустился на меня, – а ведь я его только что спас, и никакой благодарности.
– Ты бросил меня в яму! – орал он.
Микроб весь побагровел, он размахивал руками и возмущенно топал ногами. Я отодвинулся на безопасное расстояние и с интересом смотрел, как он шумит. Побагровел он, наверно, от ярости. Но, может быть, и от того, что пятнадцать минут пробыл в яме вниз головой.
– Конечно, я посадил тебя в яму, Микроб, – ответил я. – Ты для этого и вышел из дому. Чтобы мы с тобой проверяли ямы на годность.
Микроб озадаченно умолк, размышляя над моими словами. Я ведь сказал чистую правду.
– Настоящие Микробы живут в грязных ямах. В грязных норах. И настоящий Микроб никогда бы не застрял, не то что ты. Ты, наверно, недоразвитый Микроб.
Тут уж Микроб не выдержал.
– Сам ты недоразвитый! – завопил он и принялся лупить меня кулачками.
Я попытался столкнуть его обратно в яму, но Микроб отскочил, и ну кидаться в меня палочками и камушками. Тогда я ушел в дом и заперся. А Микроба
На следующий день я прикрыл все мои ямы бумажными пакетами, а пакеты слегка присыпал сверху землей. Я все время проверял, не попалась ли в ловушки какая добыча. Я даже уговаривал Микроба, чтобы он заманил к нам на задний двор друзей – они попадутся в большую яму в компосте и будет интересно. Но у нас ничего не вышло.
Лето закончилось, наступила осень, а ямы так и зияли на заднем дворе. В маленьких ямах Микроб играл в машинки: он заталкивал туда свои игрушечные грузовики и вытаскивал наружу. Но к главной яме он и близко не подходил. Надвигался Хэллоуин, и мне пришла в голову роскошная идея. В те времена в любом магазине театральных товаров можно было за гроши купить взрывчатого порошка, который гремел и вспыхивал. Я решил, что заложу петарды во всех ямах, а провода от детонаторов протяну к себе в комнату. И когда к нам во двор придут колядники и начнут выпрашивать сладости, я устрою им настоящее военное кино с окопами и взрывами. И колядники выступят как настоящие кинозвезды. Надо выкопать еще ям. Пора приставить к делу Микроба.
Когда Хэллоуин наступил, мы были во всеоружии.
Микроб занял диспозицию на крыльце дома и, изображая невинное дитя с невинной улыбкой, заманивал к нам во двор колядников, которые разгуливали по городу и кричали традиционное: «Дайте сладостей, не то устроим гадости!» Микробу страшно нравилось быть приманкой. Колядники доверчиво заходили во двор и шли по тропинке мимо моих замечательных заминированных ям. От каждой ямы и детонатора тянулся провод ко мне в комнату, где я затаился и откуда наблюдал весь спектакль. Стоило кому-нибудь из детей подойти поближе к яме, как я замыкал провод, раздавался взрыв и сверкала вспышка. В небо взмывал огненный шар, а грязь так и разлеталась во все стороны. Колядники верещали и разбегались врассыпную.
В ту осень мы отлично сэкономили и сберегли кучу сладостей, которые не достались колядникам. Мало кто из ребят отваживался соваться к нам в дом вторично. Поэтому на следующий день мы с Микробом съели все сладости сами.
Со временем мои розыгрыши усложнялись и делались все изощреннее. Когда мне исполнилось четырнадцать, школьный методист, который меня курировал, сказал: «Джон Элдер, кое-что из твоих выходок – уже просто хулиганство, да к тому же опасное и злое хулиганство. Это признак, что у тебя глубоко укорененные эмоциональные проблемы». Он был прав: кое-что из моих затей носило характер откровенных пакостей. Раньше я обижался и тосковал, что другие дети не принимают и травят меня, а теперь эти обиды и печаль переросли в ярость, и я давал ей выход. Наверно, не найди я отдушину в электротехнике и музыке, я бы кончил совсем скверно. Именно в те времена я отколол одну штуку, которая затмила все мои предыдущие затеи.
Произошло это жаркой летней ночью в наших лесах – я тогда резко нарушил мирную деревенскую тишину и устроил страшный переполох в округе. Дома у нас все спали, а я открыл окно и спрыгнул наземь. Я прихватил с собой перочинный ножик и фонарик, хотя полагал, что, если план мой удастся и ничего не пойдет наперекосяк, то ни нож, ни фонарик не понадобятся. Я знал, куда идти, и подготовился заранее. Я зашагал по проселочной дороге, каждый раз прячась в кусты и пригибаясь, если мимо проезжала машина. Мне нужно было пройти около мили: я направлялся к высоковольтной линии электропередач на Сэнд-Хилл Роуд.