Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума. Марш экклезиастов
Шрифт:
– Добавлю от себя, – сказал Огилви, вставая, – что преклоняюсь перед талантом миссис Кристи.
– Хорошо, – сказал я. – Может быть, это и к лучшему.
– Что к лучшему, что? – задергался фон Штернберг. – Разве вы не понимаете, что нас провоцируют?
– Успокойтесь, Зеппи, – сказала Марлен холодно. Очередная шляпка сидела на ее прелестной головке под таким крутым углом, что левой половины лица не было видно вовсе. – У вас полное алиби, поскольку ни одна женщина
– Я попрошу вас!.. – взвился возможный вдовец, виконт дю Трамбле.
Возник стюард с бокалами пива на подносе.
Мы разобрали бокалы и расселись широким полукругом на мягких гнутых зеленых стульях a`la Чиппендейл.
– Вот, вот они! – визгливым до неприличия голосом закричал виконт, уставив на нас с Атсоном два указательных перста.
– Все уже в курсе, мистер дю Трамбле, – сказал Огилви. – Сядьте, пожалуйста. Прошу вас, доктор.
– Доктор, – проворчал Атсон. – Значит, жди клистира.
– Итак, – сказала миссис Кристи, – мсье дю Трамбле утверждает, что незадолго до внезапного таинственного исчезновения своей дорогой супруги передал этим указанным им джентльменам на сохранение пакет с документами, среди которых находиось и завещание мадам Луизы, написанное ею собственноручно. Получив этот пакет обратно и незамедлительно проверив сохранность документов, он обнаружил, что в завещание внесены изменения. Видимых следов вскрытия пакета нет, однако…– она медленно обвела нас холодным изучающим взглядом, – криминалистам известны случаи извлечения документов даже без вскрытия конверта.
Атсон подался вперед. Ему очень хотелось узнать, как это делается.
– Конверт был у меня, – сказал я. – Никто к нему не прикасался.
– А в чью пользу изменено завещание? – спросил Петр Демьянович.
– Mon deaus! – снова взвился дю Трамбле. – Вы хотите сказать!..
– В завещание внесены такие грубые и бессмысленные поправки, – холодно сказал Огилви, осаживая несчастного виконта взглядом, – что оно становится попросту недействительным.
– Но ведь пока не найдено тело!
– Вот! – подняла палец миссис Агата. – Вот в этом-то все и дело. Леди и джентльмены, давайте условимся: я задаю вопросы, вы на них отвечаете. Или не отвечаете. Мистер Карак… Караз… – она посмотрела на меня.
– Карамазов, – подсказал я. По всем документам я сейчас был Карамазов, и папа у меня был Карамазов, и мама Карамазова, и никого это не удивляло. Какая еще у русского может быть фамилия?
– Мистер Карамазов, где вы находились двадцать седьмого апреля в восемь часов вечера? – спрашивая это, она смотрела не на меня, а на какой-то
– По моему… – я посмотрел на Атсона. – Мы ужинали. Разве не так?
– Да, мы ужинали, – подтвердил Атсон. – А лягу… в смысле, вот этого парня, – он показал на дю Трамбле, – там не было.
– Разумеется, – сказала миссис Агата. – Его там и не могло быть. Мистер Карамазов, а в вашей каюте в это время кто-нибудь оставался?
– А кто мог оставаться в моей каюте? – изумился я.
– Ну… горничная, – неуверенно высказала догадку миссис Агата.
– А что, кто-то видел, как она выходила?
– В том-то и дело, что нет. Это и настораживает больше всего. Ведь в это время никто не видел и мадам Луизы. Фрау Дитрих, что вы скажете на это?
– Я не обязана следить за нравственностью обслуживающего персонала, – поджала губки Марлен. – Это дело старшего стюарда.
– Да, не обязана, – склочным голосом подтвердил фон Штернберг.
– Где вы хранили конверт, мистер Карамазов? – продолжала миссис Агата.
– Носил с собой, – сказал я.
На самом деле я его, конечно, с собой не носил. Конверт лежал там же, где и мой груз, и никто не в силах был отыскать его. Хотя… меня вдруг взяли сомнения. На всякий замок находится ключ, и если подменили завещание, то и груз тогда… Да нет, не может быть. Я бы почувствовал.
– Помните ли вы своих родителей, мистер Карамазов?
– Что? – я не сразу среагировал на такой поворот. – Разумеется, помню.
– А вы, мистер Атсон?
– Увы, леди, я типичная приютская крыса, – Атсон громко вздохнул и взял еще пива. – Мы у себя в Америке не покупаем себе шикарные родословные.
– Да, в Америке это не требуется, – согласилась миссис Кристи. – А вот в Европе без этого не сделаешь и шага. Особенно на континенте. Не так ли, фрау Дитрих?
– Не имею представления, – фыркнула Марлен. – Я никогда не скрывала своего мещанского происхождения.
– Но кое-что могли скрывать и от вас, – миссис Агата наклонила голову. – Продолжим наш интересный разговор. Мсье дю Трамбле, сколько лет вы состояли в браке с мадам Луизой?
Раздался странный звук. Все посмотрели на француза.
– Как бы сказать: Это наше свадебное путешествие. – он зарделся.
– Formidable! – произнес кто-то.
– Как я понимаю, титул ваш, – сказала миссис Агата. – А состояние…
– Кстати! – прогудел Атсон. – А велико ли наследство?
– Достаточно. Велико. – раздельно и веско произнес Огилви. – Чтобы. Негодяю. Пойти. На все.
– Это интересно… – сказал Атсон и задумался.