Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
Я поняла, что мне придется зайти сегодня к родителям. Я попыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Ничего не получалось. Творящийся вокруг бред в совокупности с головной болью, делал меня абсолютно тупой. Возможно, возвращая меня таким образом в привычное состояние. Ибо другого, кроме крайней степени собственной глупости, оправдания тому, что я влезла во всю эту историю, я сейчас найти не могла.
– Послушай, – я села, облокотившись на подушку, голова болела уже меньше, – А по каким таким делам умчался наш опер?
– Нашла, что спросить! – возмутилась Виктория, – Понятия не имею. Сказал только, что теперь
– Когда вы успели купюры-то переписать?
– Это не я – это Георгий, он сегодня полдня этим занимался. Я даже комнату отдельную ему под это дело выделила в офисе. Он молодец, умудрился все переписать, пересчитать, да еще и не привлечь при этом внимания сотрудников фирмы!
– Мистика какая-то! – вырвалось у меня.
– Что? А, да, действительно просто чудо, как он всё успел.
– Вика, скажи, как выглядел человек, которого видел Жорик? Он похож на твоего Александра? – готовясь к самому худшему, спросила я.
– Мне даже в голову не пришло уточнять, – растерялась Виктория, – Для меня это давно установленный факт… А правда, вдруг Александр ударил Жорика по голове, а в лицо Георгий видел только сообщника Александра? Тогда выходит, что Жорик знает только сообщника, и поймает только сообщника… А если поймает Александра, то ему ужесточат наказание за нападения на милиционера…
Вика выглядела совсем растерявшейся…
– Не припишут, – успокоила я подругу, хотя самой мне было ох как неспокойно, – Жорик уже не работает в органах.
Мы задумались, каждая о своем.
– Вот странно, – задумчиво проговорила Виктория, – Мы обе, не сговариваясь, жалеем шантажиста и преступника.
Я сочла нужным промолчать.
– Знаешь, – продолжала Виктория, – У меня всё в голове перемешалось из-за этой истории. Даже не в фактах дело – в отношении. Раньше для меня всё было просто. Тот, кто действует против меня – плохой человек. А сейчас я запуталась. Может, это я какая-то не такая, и настраиваю этим людей против себя, вынуждаю их своей резкостью обходиться со мной так жестоко? Возможно, я сама дала повод Александру так странно вести себя со мной. Ведь, я же знаю, он – хороший человек. Он не стал бы объявлять войну ни с того, ни сего. Может, я унизила его чем-то…
Я резко встала и, сославшись на плохое самочувствие, попыталась избежать дальнейших разговоров. Последний монолог показал, что Вика – человек тонкий и самокритичный, и что она действительно влюблена в моего бывшего мужа. Сейчас подобные мысли всерьез действовали мне на нервы. Я, по возможности, мягко прекратила разговор и собралась пойти ночевать к родителям. Мысль о том, что от горячей ванны и теплой постели меня отделяет всего лишь лестничная площадка, придавал силы. Мы с Викторией, которая тоже собиралась ночевать у родителей, договорились, что утром она вызовет своего водителя и тот подбросит меня до самого синего дома. Чинно раскланявшись с Викиной Мэм, я поблагодарила за гостеприимство и собиралась уже уходить. Потом все-таки решила спросить.
– Жорик не говорил, когда появится? –
– Нет, – Вика пожала плечами.
– Ну и ладно, – сообщила я, многозначительно глядя на подругу, – Мне есть дело до его местонахождения только потому, что он связан со мной общей работой!
– Я верю, – снова пожала плечами Виктория, и я опять начала злиться.
– Я вообще не собираюсь с ним видеться по окончанию нашего дела! – еще более многозначительно сообщила я.
– Я верю, – еще раз согласилась Виктория.
Уходя, я еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.
Я, конечно, не обольщалась насчет возможности спокойно отдохнуть в доме у своих родителей, но подобной шумихи всё же не ожидала. Настасья, которая по всем законам семьи давно должна была спать, кинулась мне на шею, едва я приоткрыла входную дверь. Отец радостно потёр ладони, в предвкушении чаепития со сладостями, и даже отправился сам ставить чайник. С тех пор, как я стала жить отдельно, моё появление каждый раз подталкивало маму на открытие новой банки варенья. Мамочка же, которой уже успела позвонить Викина Мэм , первым делом пристально осмотрела мою голову, потом назадавала кучу вопросов о моем самочувствии, потом, явно успокоившись, скептически заметила, что «сотрясения мозга можно опасаться, только когда есть чего сотрясать» и позволила мне располагаться и «чувствовать себя, как у родителей дома». Я тут же заверила всю семью, что ничего серьезного не случилось.
– Виктория, как обычно, всё преувеличивает. Никто на нас не нападал, просто пристали малолетки с глупыми вопросами, типа «можно закурить?», а Вика как раз проезжала мимо и решила нас спасать. Хотя ничего нам, в общем-то, и не угрожало. А шишку на голове я заработала, поскользнувшись.
Не уверена, что родители поверили мне.
– В каком районе это было? – подозрительно прищурившись, спросил отец.
Я поспешила рассказать, что происходило всё это за тридевять земель, дабы, не дай Бог, в головах у родителей не родилась мысль отомстить или еще что-то в этом роде. Мои домашние всегда любили приключения, поэтому я никогда не могла точно предсказать их реакцию на те или иные события.
Потом все, наконец, успокоились и напились чая с вареньем. Настасья потребовала, чтобы я отправилась укладывать её спать.
– Давно пора! – строго сообщила я Сестрице, – Дети в десять лет должны ложиться спать не позже десяти!
Сестрица подозрительно промолчала.
– Ну вот, – деланно огорчилась мама, – Сейчас наша Настя наделает выводов. В одиннадцать она решит ложиться в одиннадцать…Ты, Котька, сильно рискуешь, что, когда ей исполнится двенадцать, я отдам её тебе на воспитание.
– Ура! – завопила Сестрица и я еще минут десять рассказывала ей, что никаких глубоких выводов из моих слов делать не стоит.
– Чем закончился журналистский опыт Шурика? – вместо «Спокойно ночи» зашептала мне на ухо Сестрица.
– Ничем, – ответила я, – Я зря поднимала шумиху. Там всё в порядке. Спи.
– Но я хочу с тобой поразговаривать! – настаивала Сестрица, – Посиди со мной.
– Настасья, я дико устала!
– Ну и что? – искренне удивившись, закапризничала Настасья, – А с мамой так будешь сейчас еще разговаривать, я же знаю! Ты чья сестра, моя или мамина?!