Пособие по игре в прятки
Шрифт:
– Вряд ли. Это сложно доказать, кроме того, вы не знаете об этом Стиве практически ничего. Его уже наверняка и след простыл. Мне очень жаль. Мы сделаем все, что в наших силах, но, вы сами должны понимать… Вы давно ели? – вдруг спросила она. – Мой вам совет – поешьте, для борьбы нужны силы.
Я вняла совету. Мой нынешний образ жизни мало отличался от растительного: поела, полежала, походила, снова легла, растения хотя бы осуществляют фотосинтез, я же бесполезна, с какой стороны ни посмотреть. Злость уступила место апатии. Ночи сменялись днями, никто не тревожил моего одиночества, про меня словно забыли, вычеркнули из всех списков. В один из дней пришла мужик в юбке: пришла или пришел? Снова куда-то повели. Душ. Я с удивлением обнаружила, что от меня воняет.
– Хочешь выйти? – просто спросила она. Я насторожилась.
– Это шутка? – я так давно не открывала рот, что не узнала собственный голос.
– Хочешь ему отомстить? – она буквально впилась в меня глазами. Я кивнула. – У тебя будет такая возможность, - она замолчала.
– Но?
– А ты умная, - усмехнулась она, подаваясь вперед. – Понимаешь, что просто так ничего не бывает. Тебе придется отказаться от родины, от родителей, даже от себя самой. Ты перестанешь существовать.
– Это меня не пугает. Я уже перестала существовать.
– Подумай, приду завтра, - она поднялась.
– Согласна, - прохрипела я.
У меня появилась надежда, маааленький лучик. За мной пришли на следующий день, выдали чистую одежду: белье, простое хлопчатобумажное голубое платье, сабо. Даже деликатно подождали за дверью, пока я оденусь. Наручники надевать не стали. На улице ждал автомобиль: легковушка, за рулем таец. Я села в салон, один из конвоиров закрыл за мной дверь. «Какая любезность». Машина плавно тронулась. Я жадно впитывала пейзаж: незнакомый, кричаще яркий. Как же мне не хватало неброской английской красоты: пряничных домиков, сдержанных красок, милой сердцу серости, за которую многие иностранцы недолюбливают нашу страну. Мы ехали довольно долго, наконец автомобиль подъехал к широким воротам, скрывающими огромную территорию. Я вышла из машины и огляделась: взгляду не за что было уцепиться, настолько все было безликим: здания, пальмы, газон, мощеный брусчаткой двор. Двери одного из одинаковых серых зданий плавно разъехались, впуская меня. Меня встретила девушка примерно моего возраста, одетая в такое же голубое платье и такие же сабо. «Секта?» - мелькнула в голове мысль.
– Идем за мной, - прошелестела она. Мы дошли до конца выстланного ковролином коридора и поднялись по лестнице на второй этаж. Девушка открыла одну из дверей и пропустила меня вперед. За большим столом сидела незнакомая мне женщина неопределенного возраста: невыразительные черты лица, ни грамма косметики, никаких украшений, волосы длиной до плеч свисали некрасивыми прядями.
– Рада, что ты с нами, - она улыбнулась, и я с удивлением узнала свою вчерашнюю посетительницу. – Удивлена? – она засмеялась, довольная произведенным эффектом. – Ты сможешь так же, а, может, даже лучше. У тебя идеальная внешность, можно нарисовать все, что угодно. – «Идеальная внешность? Где-то я уже это слышала. Стив». Догадка пронзила меня:
– Стив? – выдавила я. Она кивнула:
– Один из наших вербовщиков.
– Значит замужество, наркотики, тюрьма…
– Даже женщина из посольства, - продолжила она, улыбаясь.
– Да как… - задохнулась я. – Я ухожу, - решительно поднялась.
– Слишком поздно, - она покачала головой. – От нас так просто не уходят.
– Ненавижу… - прошептала я.
– Это хорошо, - она продолжала улыбаться, - ненависть придаст тебе сил.
Я действительно попала в секту. Нас держали в информационном вакууме. Кого, нас? Меня и еще девять девушек. Мы жили в одном из серых двухэтажных зданий, каждая в своей комнате, общаться нам не разрешалось. Телевизора у нас тоже не было. Все дни были расписаны поминутно: помимо школьных предметов мы изучали пять языков, боевые искусства, этикет, маскировку,
– Где Рози и Эстер? – спросила я у Кары.
– Их перевели, - лаконично ответила она, отводя глаза. Я старалась не думать о том, что с ними стало.
Кара была не только директором школы, она преподавала искусство маскировки. На первое занятие в класс вошел старик с палкой, он сильно припадал на одну ногу. Вдруг сильно закашлялся и едва не упал. Я подбежала и ухватила старика за локоть, довела до стула и помогла сесть. Он с облегчением опустился на стул, вытянув больную ногу.
– Спасибо, деточка, - сказал он голосом Кары. Мы обомлели. Старик засмеялся, снял парик, усы, отклеил нос, стер влажной салфеткой морщины, распрямился и даже стал выше ростом. Несмотря на мою ненависть к Каре, ее предмет был самым любимым. Я с нетерпением ждала ее прихода в класс, каждый из которых превращался в шоу: кем она только ни была, всех не перечесть, от простых людей она перешла на известные личности: Мадонна, Мерилин Монро, даже Дональд Трамп. На каждом занятии Кара повторяла: «Ваша способность маскировки может однажды спасти вам жизнь».
– Вы готовы, - торжественно произнесла она, когда минуло четыре года обучения и из десяти нас осталось четверо. – Давайте выпьем за это, - мы подняли бокалы. – Завтра жду вас в своем кабинете.
– Держи, - она протянула мне конверт, - здесь твой паспорт, деньги на первое время, права, техпаспорт на автомобиль, ключи от машины и съемной квартиры в Санкт-Петербурге, билет на самолет, адрес электронной почты. Все остальное будет ждать тебя в квартире. Как только доберешься, зайди на почту. Там тебя будет ждать задание. Желаю удачи!
Я проигнорировала ее протянутую руку.
– А Стив? Вы обещали.
Она кивнула.
– Он мне пока нужнее, чем ты. Докажи, что можешь быть полезнее.
Она отвернулась. Разговор был окончен. Я взяла конверт и покинула школу, в которой провела четыре долгих года. Внутри была пустота, впереди – неизвестность.
Самолет набирал высоту, когда я наконец удосужилась взглянуть в свой паспорт. Меня зовут Анна Ли. Экзотичное имя для девушки с идеальной внешностью. «Что ж, весьма символично». На этом я подоткнула под голову подушку и мирно задремала в преддверии новой жизни.
***
Три почтенные дамы собрались у вдовы Фишер, чтобы обсудить за чашкой чая вчерашний прием у полковника Келлера. Ни одна из них не была удостоена приглашения, но это не мешало им смаковать просочившиеся подробности.
– Вы слышали, у полковника подавали устрицы? – начала одна.
– Говорят, из доставили самолетом из Франции, - тут же подхватила другая.
– Жена мэра изрядно набралась, - выбросила один из козырей вдова.
– А любовник изрядно проигрался в карты.
– Что же делается, что делается, - покачала головой одна из приятельниц, - вот в мою молодость…
Но слушать про молодость соседки никому было неинтересно, в отличие от загадочной фигуры полковника. Фигура у него, надо сказать, была самая обыкновенная: не высокая и не низкая, но подтянутая и стройная, с военной выправкой. Вдова Фишер, которая почувствовала, что разговор зашел не в то русло, вернее, покинул нужное ей русло, перебила товарку:
– Вы слышали, говорят, полковник больше не будет устраивать приемов, - почувствовав интерес подруг, она выдержала театральную паузу и трагическим шепотом продолжила, - говорят, он разорен!