Пособие по выживанию среди опасных личностей
Шрифт:
Но Артур вдруг улыбнулся так наивно, по-доброму, сделал шаг назад, и на меня нахлынула волна сдерживаемых чувств. Вот теперь внутреннее состояние стало вновь привычным. Объяснить эту перемену разумными доводами я не могла, в голову приходили варианты, начиная от «он обладает магическим даром убеждения» и, заканчивая «я влюбилась в него». Ни то, ни другое не подходило, потому что находились эти категории за гранью реальности. Человек не мог колдовать, а я не могла влюбиться в хладнокровное чудовище, пусть и с красивым лицом.
— Я не так сильно тебе нравлюсь, Айла. Ты плохо стараешься, показывая свою привязанность и любовь. Можешь провести солдат, но раскусить тебя не составит
— Я не для них стараюсь, — старалась отвечать, как можно тверже, но получалось с трудом.
— Для меня? Я не верю… Ты меня совсем не любишь, только желаешь капать на нервы. Неприятно, гадко, но мелко. Подобная игра, неумелая и несложная, задевает человека лишь немного. Ты никогда своей чрезмерной глупостью и надоедливостью не причинишь настоящую жгучую боль. Учись лучше думать своей головой, ведь она у тебя есть. Как при дворе собралась жить? Думаешь, там нужны такие простушки, розовые бутончики? Если захочешь выжить и сохранить голову на плечах, придется залезть в дебри и испачкать свои руки. Не знаю, в каких условиях ты жила до этой поездки, но подумай о будущем. Меня можешь изводить своими привычными способами, но там про них забудь.
Я удивленно смотрела на мужчину. Вот это да! Было неожиданно услышать такое из его уст, будто…
— Ты помогаешь мне? Занялся благотворительностью?
— Дружеский совет, ты ведь умная девчонка. Если вступишь в большую игру, то должна понимать, где и среди кого оказалась. Подумай заранее, попробуй начать свою игру, пока можно тренироваться, не опасаясь за свою жизнь. У тебя ведь информации гораздо больше, чем у советников правителей.
Наверное, я не могла до конца осмыслить слова мужчины, поэтому продолжала думать о нашем путешествии, но никак о дворцовых интригах. Мне ведь придется собирать информацию, а не манипулировать людьми. Может, Артур неправильно понимал мои намерения. Я скрывала вовсе не свои алчные планы, а лишь свое прошлое, свое положение. Не знаю зачем, но именно сейчас я решила спросить:
— А тебе нравится так жить?
Этот вопрос удивил Артура, он даже немного растерялся.
— Что? — переспросил мужчина.
— Я подумала, что ты не пытаешься сдерживать эмоций, хотя можешь. Почему? Тебе нравится мое отношение к тебе?
Артур усмехнулся:
— Есть в нем что-то очаровательно-наивное. Дело не в том, что эти эмоции настоящие и не лживые, а в том, что это забавная игра. Изводить человека можно миллионами разных способов, вытягивать сведения пытками, требовать исполнения желаний, приставив меч к горлу или шантажировать, но ты выбрала самый… гуманный способ. Хотя, я бы не назвал его таковым, — и тут взгляд блеснул сталью, в голосе зазвучали хищные нотки. — Я должен испытывать эмоции, чтобы их не забыть. Отсюда отсутствие лишнего контроля.
— Что это значит? — перебила его я.
— Хотел и я узнать, что все это значит у тебя, но ведь миледи своих секретов не раскрывают. Я могу только догадываться, вот и ты подумай хорошенько своей головой, — Артур скрестил руки на груди и усмехнулся. — Но не переходи черту. Если мне надоедят твои бессмысленные и легкомысленные выходки, то ты заплатишь за мои испорченные нервы.
— Как пафосно, — фыркнула я. — Знаю я, на что ты способен… в печь какую-нибудь меня посадишь, нелегальным ведьмакам на ужин продашь.
— Хорошая идея, более масштабная, чем предыдущие, — за секунду его глаза поменялись, и в них начали кружиться темные тени, вспыхивая вкраплениями, будто небольшие взрывы. — Ты ничего еще про меня не знаешь, так что не нужно бросаться подобными фразами. Поверь, если я что-то захочу сделать с тобой, то непременно
Вот не знаю, что в этот момент случилось с моим рассудком, возможно, он просто покинул меня. Я так разозлилась на Артура, слыша его угрозы, видя пугающие глаза и самодовольный вид. И откуда столько тщеславия и гордости! Нашелся тут пуп земли! Интересно, почему он себя еще богов всего мира не объявил?
— Значит так, — начала я, следуя за порывами своих чувств, — можешь меня не пугать, я ко всему уже привыкла. Отправишь куда-то или сделаешь что-то, не удивлюсь. Это ведь вполне ожидаемое поведение от такого самоуверенного дур… человека с нарушением…
— ЧЕГО? — сощурил он глаза.
— Это не так важно, главное, что отклонения от состояния нормального человека на лицо. Что ты там говорил недавно? Моя игра мелкая и неумелая? Это потому, что я жизнь тебе ломать не планирую! Так что уж прости, что в плен отправилась я и на ярмарке продавали мое несовершенное тело! Хочешь приключений и острых ощущений — так устрой себе далекое путешествие по стране вместе с какой-нибудь богатой вампирессой. Могу отвести тебя на аукцион. Я прекрасно знаю, что ты сможешь устроить нечто масштабное и впечатляющее, сплести очень замысловатую и сложную паутину интриг, в которой запутаются все, кроме тебя самого. Не понимаю, зачем мне показывать эти способности. Хочешь поставить на место несмышленую девчонку — используй другие приемы. Это не политическая интрига, а неприязнь.
— Знаешь, — вдруг произнес он, а губы расплылись в снисходительной усмешке, — иногда мне кажется, что Айла и розовое чудовище два совершенно разных человека. Но в моменты, когда ты говоришь мне подобные глупости, понимаю, вы единое целое.
— ЧТО?! Ты вновь меня оскорбляешь!
— Будто ты этого не делаешь, — Артур склонил голову и, с любопытством глядя мне в глаза, продолжил. — Будь осторожной со мной, ты надеешься на свои силы, но их мало. Не переживай, мы еще повеселимся с тобой. Думаешь, я стерплю все что, ты себе позволила? Еще раз спрошу, уверена, что хочешь продолжить? Можешь попросить прощения и рассказать все сейчас.
— Пф…
— Ладно, это твое решение. Посмотрим, куда это приведет.
Он протянул руку к моему лицу и заправил за ухо выбившуюся из прически прядь. Ого…
— Ты не выберешься из моей паутины, Айла, если я захочу это.
Еще минут пять мое тело, как вкопанное, стояло на том самом месте, где Артур так осторожно протянул свою руку и нежно поправил локон. Мой. Не вырвал, не сорвал бант, не наорал… Что происходит? Вообще что за разговор произошел здесь и сейчас? Откуда такая откровенность и дружелюбие? Глядишь, скоро мы и друзьями станем. Может, все солдаты именно так попали к нему в отряд?! Так незаметно, разговор за разговором, совет за советом прониклись симпатией, уважением. Я помотала головой, пытаясь успокоиться. Потом обдумаю, к чему все это было сказано воином с непомерной уверенностью в собственных силах.
А пока нужно… собрать ягод. Если Артуру нравятся более сложные игры, то почему бы немного не отклониться от привычной линии? Интересно, а ему понравится мое… нормальное состояние? Благодарность, забота, помощь? Проверим. Для этого последующие два часа я строила из себя уравновешенную миледи, то есть не требовала нарвать цветов, спеть песню и завязать банты. Напротив, помогала варить суп, даже разобралась в палатке, вытащила из кареты посуду и заставила стол.
— Ого, с чего бы такая перемена? — спросил Артур, наблюдая за тем, как я чищу овощи. — Миледи сняла перчатки и стала кухаркой. Давно ли такому обучают в высокородных семьях?