Посох и когти
Шрифт:
– Потому что ты проклят! – закричала морфка в слезах, – Ты проклят! И погибнешь! Как!… Как Зелёный!
Она окончательно разрыдалась. Пепель медленно провёл пальцем по переносице, не в силах вернуть глазам привычную величину. Утешать морфку он боялся, но и выпускать тоже – могли подумать невесть что и тогда придётся бежать.
– Кто такой Зелёный? – спросил он, намеренно увеличивая паузы между словами, чтобы держать голос в спокойствии.
Морфка нечто прохлюпала, сидя на кровати.
– Это он здесь раньше жил?
– Да…
– И что с ним случилось?
– Я не знаю.
Пепель сел на пол, облокотившись о дверь. Морфка успокаивалась, так как нашла в себе силы говорить.
– Все, кто покидают родные места, погибают, – сказала она, – но Зелёный всегда возвращался.
– И куда же он пошёл?
– Меж заката и восхода.
Путник отметил это для себя как нечто новое.
– То есть на Север?
Морфка быстро покачала головой, будто он сказал глупость.
– Не-ет, меж заката и восхода!
Пепель устало кивнул.
– Мне нужно знать точнее.
Она вдруг подняла голову, тот продолжил:
– Возможно, я смогу найти его…
…но сорвалось, так как морфка снова принялась лить слёзы.
Усталостью Пепеля можно было бы усыпить весь Центроград.
– Ты боишься меня? – спросил он, поднимаясь.
Она судорожно закивала головой. Тогда Пепель расстегнул защёлку стальных когтей и демонстративно откинул оружие в сторону, надеясь, что морфке не хватит воображения схватить их и попытаться угрожать.
– Всё, больше мне нечем тебе угрожать. Я отойду от двери, если ты пообещаешь не кричать.
– Я не верю тебе. Ещё никто не оставался жив, встретившись с чужаком.
– У вас какая-то война с другим поселением?
Морфка прикусила губы и огляделась, будто кто-то мог её услышать.
– Ты действительно ничего не знаешь, – сказала она удивлённо. – И ты больше похож на меня, чем на них. Да и те чудовища никогда не разговаривали.
– Чудовища?
– Да-а, – кивнула морфка. – Огромные, с рогами, когтями… Но они у них не снимались. Я однажды видела, как они уносили наши пожертвования. И все винят Зелёного, что он выпустил их из-под земли. И в тот год земля действительно шаталась под ногами. Красное небо! Было очень страшно. Но как это могло произойти?
Она вздохнула.
– Я здесь, потому что хотел больше узнать об этих слухах, – осторожно проговорил Пепель. – Я уже натыкался на стаи странных существ по дороге сюда.
– Если бы ты их видел, то умер бы!
– Я не знаю, видел ли их, – отрезал он. – Я только слышал вой. Иногда крики. Но только по ночам.
– Мы кладём для них пожертвования и не выходим из дома. Нас они не трогают. Но мы боимся.
– Долго это продолжается?
Морфка задумалась.
– Почти четыре года.
Пепель в ужасе округлил глаза.
– И за это время вы ни разу не пытались убраться отсюда?
– Несколько семей пытались… Ночью раздавались крики. А утром…
Она закрыла рот руками и сглотнула, подавляя тошноту.
– А кто такой Зелёный?
– Никто не знает.
Путник закатил глаза.
– Мне говорили, что он поселился здесь ещё ребёнком: пришёл еле живой, весь в ранах и крови, несколько недель не разговаривал, о себе помнил мало. Его очень пугал огонь. Он часто пропадал, но возвращался. Да, он был странным, но всё было мирно, пока он вдруг не исчез.
– Ты не видела его четыре года? – удивлённо спросил Пепель.
– Почти… Последний раз он вернулся на один вечер, забрал с собой что-то и исчез. Он что-то говорил об острове за рекой.
– Хорошо. Думаю, тебе пора.
Пепель валился с ног, голова отказывалась работать.
– Не выгоняй меня! – закричала морфка.
– Ты хочешь остаться здесь?
Она засмущалась, но тут же опомнилась.
– Я же тебе говорила, что здесь по ночам очень опасно! Чем ты слушал?
– Хорошо, – протянул Пепель, отворачиваясь. – Можешь спать в кровати.
С этими словами он лёг на лавку, накинул сверху плащ. Мысли об ускользнувшем мгновении комфортного сна царапали душу.
– Тебя как хоть зовут?
– Венка, – смущённо ответили с уголка тепла и уюта за спиной.
– Я Пепель.
Утром он нашёл на столе мешочек с орехами.
***
– Остров за рекой… – задумчиво говорил Пепель, бредя вдоль берега.
Река оказалась морем. Начинался прилив. Мелкая рябь кривила поверхность вместо волн. Туман смягчал горизонт – противоположного берега не было видно.
– Кажется, я нашёл Край Мира, – сказал он, сам себе не веря.
Вечерело.
Пепель насобирал коряг и разжёг костёр поодаль от воды. Чрезмерная сырость заставила повозиться. Давно он не делал записей. Если не фиксировать то, как меняются земли, поход станет бесполезным путешествием. Тонкие дощечки и игла с крохотным лезвием. Карта сильно удлинилась, но поселение было только одно – вчерашнее. Пепель мысленно обозначил их Домоседами, так как придумывать названия без участия жителей считал подлостью. Несколько поселений до сих пор оскорблялись, слыша неугодное, пусть и не лишённое поэтичности.
Пепель закончил выводить на дощечке линию берега и взялся за другую.
– 9 домов, дерево
Оставил две строки пустыми, поразмыслил, и огляделся.
– та же, но реже; западнее – остатки древнего пожара или засухи заметны сильнее; обилие мха, слабая растительность.
Чёрные, полуистлевшие коряги горели плохо. Путник перечитал написанное и вздохнул – он уже слышал смех и слова «Древний пожар? Пепель, ты исследователь или сказочник?». Тем не менее, казалось, будто всё вокруг внезапно умерло, а теперь возрождалось, но совершенно иное, пришлое.