Посох старой ведьмы

Бабкин Михаил Александрович

– Тэкс. – Боня устало оперся на посох, прижал к себе мальчика: Тимка плакал, уткнувшись лицом в бонину куртку. И не стеснялся этого.

– А… Скажите, уважаемый Морок, как это все с вами произошло? – Хозяйственный с трудом выдерживал ровный официальный тон. Ему тоже было грустно и не по себе, словно умер кто-то из его близких друзей. – Как вы… э-э… превратились в Ворчу?

– Пальцы, – Морок недовольно поморщился, – во всем виноваты придурошные «пальцы». Уронили, бестолочи, посох с высоты. Волшебная вещь, а они с ней, как с железным ломом, – хрясь о камни! Вот тогда меня и вышвырнуло из посоха… Как говорится:

хвать о землю, и дух вон! Я, разумеется, могу при необходимости покидать магический жезл, но не таким же образом, не насильно! Вот отсюда и полное беспамятство, и все остальные неприятности. Зверский аппетит, например. Если бы я не ел так много и так часто, то очень скоро бы развоплотился. Исчез. Пропал. Мне в телесном облике необходимо много еды. – Морок задумчиво постучал костяшкой пальца по посоху. – Между прочим, не желая того, Средний оказал мне большую услугу, оглушив меня. От его смертельного удара – смертельного для Ворчи, но не для Красного Морока – я и стал прежним. Стал тем, кем был раньше. Вспомнил все… Впрочем, хватит о грустном. Что прошло, то прошло! А теперь мне пора вернуться в посох. Иначе вы никак и никогда не откроете волшебный заслон и не спасете свой мир… А опыт по спасению миров кое у кого уже есть. – Карлик вдруг задорно подмигнул и улыбнулся Тимке, на миг став похожим на прежнего Ворчу. – Успеха тебе, Тим! Не забывай меня. – И карлик исчез, рассыпался облачком красных огоньков.

Огоньки светляками облепили посох, просочились в него, и хрустальная палка сразу налилась плотным вишнево-красным огнем: Лурдин посох ожил, впитав в себя силу Красного Морока. Теперь можно было идти в Закрытое королевство – колдовская преграда исчезла. Это Ворча-Морок напоследок убрал ее. Убрал в знак особого уважения к своим бывшим друзьям. Сделал им прощальный подарок.

– Пошли, – коротко сказал Боня, – нас дома ждут. И нос вытри! Герой, спаситель, а нос мокрый и красный как у горького пьяницы. Пошли, пошли! Олаф заждался, – и Хозяйственный, перешагнув через порожек, оказался в знакомом драконьем храме; Тимка, шмыгая носом, встал рядом с ним.

Озеро бурлило. Крупные пузыри с шумом лопались в воде, разбрызгивая во все стороны горячие капли. Серебряный дракон, опустив массивную голову на длинной шее почти к поверхности воды, немигающим взглядом смотрел в глубину озера; хлысты драконьих усов полоскались в кипятке, но дракон этого не чувствовал. Пламя, которое раньше вырывалось из его пасти, погасло, но в пещере было светло. Тимка глянул вверх – в далеком потолке магическим фонарем сиял громадный глаз. Желтый, круглый, с вертикальным, похожим на веретено черным зрачком.

– Наконец-то! – Олаф, по щиколотки утопая в белом рассыпчатом песке, подбежал к Тимке и Боне. В руках волшебник держал раскрытую Нигу, и вид у Олафа был очень встревоженный и нехороший, больной вид был, точно волшебник дня три не спал.

– Как вы вовремя! – Олаф захлопнул магическую книжку – та ойкнула. Небрежно сунув Нигу в руки мальчику, Олаф навалился на одну из золотых створок Двери. Хозяйственный, поняв все без слов, кинул посох в песок и надавил на другую створку. Золотые половинки медленно поехали навстречу друг другу, застревая в песке, упираясь, но все же поехали. Вот между ними остался зазор величиной с Тимку, вот – с волшебную книгу, вот – всего лишь с ладонь. И наконец осталась совсем узенькая щелка.

Внезапно

внутри озера что-то взорвалось. Сильно взорвалось, вроде фугасной авиабомбы, Тим сразу так и подумал – эге, да это бомба! Потому что столб воды от подводного взрыва ударил аж в самый потолок пещеры, слизнув с него волшебный желтый глаз. Горячий дождь коротким тропическим ливнем упал на песок и на дракона; потолочный глаз сбитой с небес луной скользнул наискось сквозь дождевую завесу, врезался в берег озера и лопнул, растекся по песку светящимся пятном. И в этом призрачном свете что-то черное и блестящее, что-то неукротимое и мощное вырвалось из глубины озера, тараном ударило в потолок пещеры и, пробив его, разворотив гранит потолка на мелкие камушки, унеслось в облака.

Столб дневного света упал в бурлящее озеро, пронзил воду до самого дна. Дракон задрал к пролому серебряную голову, лязгнул зубами и, пустив из ноздрей струю почти белого пламени, взлетел в небо. Следом за Великой Змеей.

За спиной у Тимки что-то тихонько клацнуло – это сомкнулись створки золотой Двери. Надежно и очень плотно. Как и было задумано.

– Не успели. – Олаф потрясенно смотрел на остывающее озеро, на яму в песке – след от воздушного удара могучих крыльев Белого Дракона, на разрушенный потолок драконьего храма. – Чуть-чуть не успели! Что теперь будет, страшно и подумать…

– Если страшно, тогда и думать не надо, – сказал Тимка голосом Бони, старательно копируя его интонацию, – авось само собой образуется! – положив Нигу на песок, мальчик направился к озеру. На ходу Тим принялся раздеваться.

– Тимыч, ты куда? – Хозяйственный поспешил за мальчиком. – Ты чего затеял, а?

– Чего, чего, – Тимка осторожно окунул голую ногу в воду, – купаться я затеял! Грязный я, как поросенок, вот чего! А тут целое озеро горячей воды даром пропадает. Прямо суперванна какая-то! О, в самый раз водичка, остыла уже… Вот помоюсь, тогда и будем спасать Закрытое королевство, не раньше. Кстати, Боня! Попроси у Олафа мыло и мочалку. И полотенце. – Тим упал в воду и счастливо заплескался на мелководье.

– Мыло ему! Мочалку! Нашел время. – Хозяйственный яростно почесал нос. – А впрочем, почему бы и нет? Я и сам весь от грязи чешусь. Эгей, великий Олаф, дай нам, пожалуйста… – Боня осекся: Олаф стоял рядом с ним и внимательно смотрел Бонифацию под ноги.

Хозяйственный опустил взгляд – из-под его левого сапога, вдавленный подошвой в песок, торчал длинный черный камень, похожий на веретено. Зрачок разбитого волшебного глаза.

– Боня, ты чего застрял! – Тимка плеснул водой на бережок. – Давай иди мыться! Я так понимаю, что с вашими драконами и беглыми змеюками я домой не скоро попаду. Ну тогда хоть помоюсь всласть. Как дома, в ванной. – Тим забултыхал ногами по воде.

Тяжелый грохот далеких взрывов разметал облака в небе, озеро покачнулось в своем ложе.

– Стены рушатся, – едва слышно прошелестел Олаф. – Те, которые я ставил вокруг Королевства. Магические.

Боня и Олаф переглянулись: Закрытое королевство больше не было закрытым. И скоро – что вполне возможно! – его вообще не станет. Как и всего остального мира, волшебного мира Олафа, Бони и ведьмы Лурды.

А Тим плескался в теплой воде, и дела ему не было ни до волшебников, ни до ведьм. Ни до драконов со змеями.

Пока что – не было.