Посол на подмене
Шрифт:
— Бумагу придется отдать Никоэлю, а тот может додуматься показать ее Роэну, — не повелся на вредный совет фин Астор. — Да и чери Транту такое объяснение не понравится.
— Согласен, правитель опять будет ругаться. Не успели мы разгрести неприятности с мартнаильцами, как тут опять белавцы… Роэна надо бы чем-то занять.
— Я завтра попытаюсь еще раз заманить обоих сразу на полосу препятствий. После пробежки ни на что другое ни у одного, ни у другого сил не останется, — высказал свои планы министр. — Правда, сначала мы с Никоэлем должны подписать договор о намерениях. Текст я подготовил, но из-за покушения,
— Вот и хорошо. Пусть подольше спит и поменьше по улицам ходит, — ворчливо сказал Ксантар. — Мне забот меньше.
— Будешь лично следить?
— А куда деваться? Правитель же приказал.
— Надо бы подучить парня магии. Дар у него определенно есть, но он утверждает, что не умеет им пользоваться.
— Не врет, — подтвердил начальник тайной канцелярии. — Я сегодня, перед тем как брать у него свидетельские показания, оставил посла в кабинете одного и запустил иллюзию очень надоедливой мухи.
— И что? Так и не смог развеять?
— Ха! Да он ее несколько раз попытался папкой для бумаг пристукнуть! Нет, знающий маг не повелся бы, тем более что публики на виду не было.
— Странные у него вообще нити силы — двуцветные, — заметил Астор. — Никогда таких не видел, даже у иностранцев. У лернийцев красные, оранжевые и желтые бывают, у мартнаильцев — чисто черные, чисто белые и голубые, но чтобы в крапинку…
— Тем более я мог бы поклясться, что утром, до того как я вас покинул, цветов было три! — воскликнул Ксантар.
— В неактивном состоянии ауры ты мог и ошибиться.
— Обижаешь, я был очень внимателен. Интересную личность нам прислали в качестве посла.
— Э-э-э… Ксантар, ты бы за эмоциями следил получше, — попросил фин Астор. — Или ты тоже намереваешься устроить поединок с Никоэлем?
— Нет, — отмахнулся начальник тайной канцелярии. — Мне интереснее разгадать тайну твоих зрительных галлюцинаций. Откуда бы взяться черной мурчиане? Пока в качестве наиболее вероятной версии я рассматриваю вариант, при котором злоумышленники хотели не убить, а напугать посла, и, чтобы не перестараться, отправили свою мурчиану проконтролировать и помочь с заклинанием щита. Это возможно?
— В принципе да. Хотя в момент нападения я был уверен, что Никоэля пытаются именно убить. Заклинание было неслабое, для устрашения вкладывать в него столько сил совсем не обязательно, — повторил свое мнение Астор, даже не разозлившись из-за того, что друг опять превратил беседу в завуалированный допрос. Ксантар часто мог спрашивать одно и то же, формулируя вопрос по-разному. Иной раз, по поводу других событий, действительно выяснял что-то стоящее, замечал неточности. Но тут ему не повезло, министр и так предельно четко описал все, что помнил.
— Порекомендуй меня завтра послу в качестве учителя магии, — неожиданно попросил начальник тайной канцелярии.
— Я же тебя представлял, как начальника тюрьмы!
— Придумай что-нибудь. Мне важно быть поближе к послу, а не прятаться в подворотнях, таиться за углами и сливаться с толпой. Ты же хочешь, чтобы Никоэль выжил?
— Ладно. Расскажу о системе нашего образования и намекну, что в качестве преподавателя магии тебе нет равных.
— А если он спросит,
— Как нет учеников? Да у тебя их целых семь!
— Ага, только в проекте на далекое будущее. Лет в шестьдесят-семьдесят мне их дадут, как и положено на такой должности.
— Так ты не откровенничай, — предложил министр иностранных дел. — Или хочешь меня убедить, что не умеешь увиливать от ответов?
— Лишь бы ты не проговорился. Ты, кажется, очень хорошо ладишь с этим послом? — вопросительно посмотрел на друга Ксантар.
— Не жалуюсь. Честно говоря, если при парочке других послов мне даже хотелось помочь Провидению устранить некоторые неприятные личности, то с Никоэлем я готов работать дальше, — признался Астор.
— Значит, буду учить его и магии и фехтованию, — вынес вердикт начальник тайной канцелярии и расслабленно откинулся на спинку стула. Решение принято, поэтому до его исполнения можно и отдохнуть.
— А вдруг парень не захочет учиться? — испортил Ксантару настроение министр.
Правда, ненадолго. В ответ хозяин кабинета заявил с усмешкой:
— В таком случае будет вынужден сходиться со мной в поединках мастерства, пока не захочет! До подписания договора и распоряжения чери Транта он от меня все равно не отделается. Я для него буду и нянькой, и учителем, и телохранителем…
— И истязателем, — подхватил Астор.
— Нет, эту роль я буду делить с тобой. Или ты передумал уже загонять его на полосе препятствий?
— Эх, недипломатично это… Но я даже готов предложить себя в компанию для участия в забеге! — провозгласил министр с предвкушением.
Объект обсуждения двух высокопоставленных тариманских чиновников тем временем спокойно сидел у себя в апартаментах и ни о чем не подозревал. Никоэль был вынужден рано уединиться, так как цвет глаз начал стремительно тускнеть, зелье прекратило функционировать. Он несколько раз произвел подсчет времени и остался недоволен. По его выкладкам выходило, что эликсир должен был действовать еще целых полчаса. Не могло так повлиять нервное потрясение во время покушения, не могло. Выбросы адреналина у него случались и раньше, но они никогда не влияли на продолжительность сохранения цвета радужки. Хорошо, что он вовремя заметил свое отражение в стекле и сумел незамедлительно уйти. Может, магия повлияла или соприкосновение с божественной сущностью?
Так и не придя к определенному выводу, Никоэль потратил первую половину вечера на то, чтобы многократно и внимательно изучить оставшуюся белую нить в фиолетовую, постепенно тускнеющую крапинку и попытаться рассмотреть и почувствовать хоть крупицу магии в своей ауре. Даже верхний свет не стал включать, чтобы лучше было видно светящиеся элементы, лишь зажег ночник. В итоге вполне резонно пришел к выводу, что изрядно поредевшие белые точки на периферии зрения — это и есть проявления проснувшегося дара. Только почему он проснулся так поздно и от удара головой о стену? Что ему теперь со всем этим делать? Ник попытался сосредоточиться и сформировать из мельтешащих белых частиц хотя бы нить, однако не преуспел, зато чуть не заработал косоглазие. Крупинки так и норовили сбежать обратно на периферию, словно под пристальным взором хозяина им было неуютно.