Посол на подмене

Воскресенская Ольга Николаевна

Однако сегодня король явно был предельно внимателен, так как у него сразу возник вопрос:

— Триан, а что по поводу этого договора говорят наши законники? Ты давал им документ на проверку?

— Конечно, ваше величество! С их точки зрения все правильно сформулировано, хотя текст мог бы быть содержательнее.

Король нахмурился:

— Там не указаны площадь участка или его местонахождение?

— Указаны, — кивнул Триан, несмотря на то, что хозяин кабинета не мог увидеть его жест. — Но ничего

не говорится о почвах, их плодородности, растениях, животном мире. Мы согласились на кота в мешке, — честно доложил он.

Секретарь, конечно, был лоялен к графу Иберникскому, но промолчать сейчас — себе дороже. Не скажет он, так найдутся другие доброхоты. И послу не поможет, и свою репутацию испортит, подорвет доверие.

После такого признания, имея представление о «любви» Абернана к подписавшей договор личности, стоило ждать бури, однако король удивил, спокойно заявив:

— Плевать, даже если кот окажется черным и с проплешинами. Лишь бы мешок с ним нам все-таки довезли!

— Но… — опешил Триан. — Но ведь чиновники ропщут, высказывают мнение, что мы могли согласиться на не самый лучший участок.

— Пообещай наиболее громким крикунам назначение в Тариман для личной оценки земель. Намекни, что я как раз ищу человека для этой работы.

— А на самом деле кого хотите послать?

— Тебе убитых в Таримане мало? Надо, чтобы двор обезлюдел? Никого я не собираюсь посылать только потому, что законникам непривычно видеть документ всего на одной страничке! Основной договор, я надеюсь, будет объемнее, их удовлетворит. А меня уже даже кусок безжизненной пустыни устроит!

— Неужели вы согласны с действиями посла? — все-таки не удержался Триан от того, чтобы выразить удивление. — Вам же представилась очень хорошая возможность, чтобы… ну-у…

— Чтобы провалить подписание договора и продолжать и дальше изображать посмешище для других стран? — с иронией подхватил король. — Нет уж! Причину конфликта с Нимейном мало кто помнит даже во дворце, больше догадки строят и злословят в угоду, зато о фиаско с посольствами в Таримане знают и говорят все. Послы Мартнаилии и Лернии при встречах подтрунивают, даже не скрываясь!

— Устроить им несчастный случай? Инсценировать ограбление, избить, организовать парочку переломов, — предложил секретарь, зная мстительность и злопамятность монарха.

— Валорскому, этальскому и инварийскому послам тоже? Нет. Слишком подозрительно, если пострадает столько иностранных подданных. Затыкай рты нашим, кто мешает скорейшему подписанию договора, отправляй в Тариман, авось остальные испугаются и станут осмотрительнее.

— Отправка молодого Риардона не очень-то помогла.

— На днях получим соболезнования — поможет, — цинично высказался король.

— Его отец просит помиловать мальчика и вернуть обратно. Наследник все-таки, недавно

только двадцать исполнилось.

— Лучше надо было наследника воспитывать, лучше. А теперь поздно. Если доживет до подписания договора — вернем.

— Черкнуть послу, чтобы проследил за юношей?

— Не стоит. Думаешь, послу выживание дается проще?

— Наши специалисты проанализировали доклады. Судя по фразам, степени нажима на перо на некоторых словах и остаткам аурных отпечатков, Иберникский умалчивает о многих нюансах и частенько испытывает скрытую злость, особенно при упоминании тренировочного паладио, — доложил Триан.

— Вот видишь! Вряд ли бы он стал открыто жаловаться на трудности и вызовы на дуэли, не тот характер, — хмыкнул Абернан, и Триан при этом почувствовал, что не так уж сильно король теперь злится на опального подданного. Скорее, даже восхищается им, хотя и не хочет этого признавать вслух. Первый доклад об испытаниях, которые Иберникский в одиночку пережил на полосе, впечатлил обоих.

— Мне передать послу ваш наказ, чтобы не скрытничал и докладывал в деталях даже о самых мелких происшествиях? — попытался угодить секретарь, а заодно и свое любопытство удовлетворить.

— Это будут сухие факты, не интересно, — отмахнулся король. — Пусть спокойно работает. Но ты не забывай тихонько отдавать его письма аналитикам, они скажут больше и красочнее. Наши маги поняли принцип работы тренировочного паладио? — сменил тему Абернан.

— Думают. Было бы проще, если бы они сами хоть одним глазком взглянули на полосу препятствий.

— Так в чем проблема? У нас штат посольства в Таримане не укомплектован, пусть едут под видом… ну… телохранителей, допустим. Только охранять будут не они, это послу придется присматривать за ними.

— Последнее письмо Иберникского заставляет подозревать, что не все с этой полосой так просто и безопасно. Мы рискуем потерять хороших магов. Разведка доложила, что трое из мартнаильской делегации погибли, остальных еле спасли. А ведь у вампиров, сами знаете, военная подготовка неплохая, слабаков они не засылают.

— Да-а, — протянул Абернан. — Скромничает что-то Иберникский. Но грамотных магов терять не хочется, так что пусть дома разбираются, разрабатывают теорию, проводят эксперименты… на ком не жалко.

— Так я им выдам в качестве добровольцев тех, кому не нравится выбранный в договоре о намерениях участок? — тут же сообразил секретарь. — Правда, не все из них сумеют пробежать и сто метров.

— Научатся! — отрезал Абернан и со свойственным ему цинизмом добавил: — Если, конечно, успеют. В общем, мне нужен договор с Тариманом и аналог их тренировочного паладио, а не скептические высказывания, сплетни и ворчание. — И он, открыв глаза, стукнул кулаком по столу, поставив точку в разговоре.