Посольский город
Шрифт:
Первые несколько сотен метров рядом со мной то и дело шмыгали альтброки, раздавался свист птичьих крыльев, жужжание насекомых. Местность, по которой я шла, находилась под властью местной фауны, каждый представитель которой имел по два имени: одно на наречии Послограда, другое — на Языке. Я замерла, пропуская зверя размером с собаку, которого мы называли браунганом, а ариекаи именовали по-разному в зависимости от каких-то его таксономических особенностей, сути которых мы не улавливали. Он перебежал мне дорогу развязной походочкой уличного хулигана. Над головой
Я ориентировалась в иммере, но тут едва не заплутала. На ничейной земле было опасно, но в посёлках, где мне будут грозить не случайные вспышки безумства со стороны конченых наркоманов, а регулярная охрана границ, опасность могла оказаться ещё серьёзнее. Чувство клановости обитателей разных территорий заставляло их враждовать между собой. Не раз, спрятавшись за костью мёртвого дома или кучей мусора, я наблюдала стычки на почве межплеменной розни.
От страха моё дыхание участилось. Обогнув какой-то завиток, из-за которого уже слышалось урчание кишок ближайшего района, я встала как вкопанная. Передо мной были двое мужчин.
Увидев меня, они подняли винтовки. Забрала эоли скрывали их лица. Я замерла, настолько неуместными показались мне терранские фигуры в этом окружении, но вовремя спохватилась и отскочила в сторону раньше, чем они выстрелили, так что пули ушли в желудочек или тупик прямо за моей спиной. Я побежала. Слышно было, как они топочут за мной. Я нырнула под висячие растения, затаилась. Я стиснула зубы, моё сердце бешено колотилось.
Но я не впала в панику. Мыслила ясно. Услышав новый шорох, я быстро обернулась. Какой-то человек тянулся ко мне из дверного проёма, похожего на жабры. Я отшатнулась, но он, приложив палец к маске эоли жестом, который призывал к тишине, поманил меня внутрь. Я разглядывала его, не находя в нём ничего особенного. Но я продолжала обшаривать его глазами, как будто надеялась прочесть какой-то код.
— С тобой всё в порядке? — прошептал он.
— Да. — Я хотела спросить его «Кто ты?» или «Кто это были?», но он покачал головой. Прислушался.
— Иди за мной, — сказал он наконец. Я спросила, кто он, но он не ответил. В конце концов, подумала я, почему он должен мне что-то объяснять? И, крадучись, последовала за ним.
В конце длинного обхода нас ждали Илл и Сиб. Они кратко приветствовали мужчину. Затем заговорили втроём, но так тихо, что я ничего не расслышала. Потом мужчина повернулся, вскинул передо мной руку в коротком приветствии и ушёл.
— Его зовут Шонас, — сказала Сиб. — Раньше он был визирем. В городе почти восемь лет. — Мы осторожно возвращались к моему изначальному маршруту.
— Почему он здесь? — спросила я. — И кто в меня стрелял? — Дверной косяк изогнулся, пропуская нас.
— Он пришёл сюда после ссоры с одни послом, — сказали ИллСиб. — Был настоящий скандал. Он исчез. Ты тогда, наверное, была в иммере. Снаружи.
— Вряд ли ты помнишь. — Ну, конечно.
— Другие двое были ДалТон.
Мне кажется, я нисколько не удивилась. Разумеется, эти были те экстравагантные смутьяны,
— Они сбежали.
— И одичали.
— Шонас пришёл в город, чтобы остановить их, и…
— … в общем. Он за нас.
— Снова посол ДалТон.
— Пока не заварилась эта каша, мы об этих ублюдках и думать забыли, не знаем даже, чем они заняты теперь.
— Теперь они как свинья в грязи.
— Да, им это всё по нраву.
— Пронюхали, видно, о твоём плане.
Теневая экономика сплетен, борьбы и мести.
— Как они узнали? — спросила я.
— Слухи ходят.
— Что это, чёрт побери, значит?
— Да ладно. Люди говорят.
— Им наверняка известно не больше того, что ты собираешься прийти в город. А значит, у тебя есть план.
— Который им заранее не по вкусу, даже если они понятия не имеют, в чём он состоит.
— И они сотрудничают с Келом? С ЭзКелом?
— Что? Ты так решила потому, что они пытались тебя остановить? — ИллСиб посмотрели на меня. — Только потому, что Кел наверняка попытался бы сделать то же?
— Это не одно и то же.
— У ДалТон на всё есть свои причины.
— И какие же? — спросила я.
— О, здесь у всех полным-полно причин, — устало ответили ИллСиб. — Разве их сосчитаешь?
— Выберите хотя бы одну.
— Они тебе не друзья.
— Этого недостаточно?
— Нет.
— Они от всего устали.
— А ты нет.
— И ты пытаешься что-то сделать.
— Как насчёт этого?
Дал и Тон, нигилисты до кризиса и после. Их оправдывало лишь то, что они посчитали меня достойной нападения. Спросите Кела, что он предпочтёт: чтобы Послоград сровняли с землёй или чтобы он продолжал существовать, но без него, и он совершенно искренне выберет последнее; но стоит ему только услышать про мой план, и он сам в могилу сойдёт и нас всех туда загонит, только чтобы помешать мне — ведь осуществить мой план и значит обойтись без него. ДалТон хотели остановить меня потому, что я хотела спасти мир. Думаю, что после долгой ссылки, которую они провели, злясь на всех и вся, это имело для них смысл. За ними стояли килочасы истории, которую я не узнаю никогда. ДалТон были против меня, Кел был против меня, ДалТон были против Кела, Шонас был против ДалТона, Шонас был за меня, но не против Кела, и так далее. У меня же ни в Послограде, ни до того, в иммере или снаружи не было вкуса к интригам. Я всегда надеялась, что флокинг поможет мне их избежать. Но от политики никуда не денешься.
— Сколько их здесь? — спросила я. — Изгоев? В городе?
Илл и Сиб молчали. Мои планы спасения Послограда ненадолго пересеклись с историей Шонаса и ДалТон, и драма мести бывшего посла и бывшего визиря едва не втянула в себя меня. Я была благодарна Шонасу за то, что он спас мою жизнь.
— Он идёт сюда, — сказали мне ИллСиб. — Как ты его называешь? Испанская Танцовщица.
— Я знаю, что это невежливо, — сказала я. — Я больше не буду его так называть.