Поспеши
Шрифт:
От удара зазвенело в ушах, в глазах засверкали звёзды, а из носа хлынуло что-то тёплое.
Это провал...
Кто-то оперативно подхватил меня за талию, когда я чуть было не грохнулась с высоты шпилек. Лица не вижу, чёрная пелена, но с огромным сожалением вещаю: «Пожалуйста, простите! Я очень тороплюсь. Простите!! Вот», — на ощупь достала из сумки визитницу, а затем визитку и также на ощупь нашла руку незнакомца. Сквозь расплывающиеся картинку всучила прямоугольник и проскользнула в приоткрывшийся лифт, безостановочно
Стыдно ужасно.
Осмотрела своё отражение сквозь проясняющуюся пелену.
Рубашка испорчена, как и внешний вид в целом. Что делать, ума не приложу, так как времени в обрез. В кабинете нашла сменный пиджак, но этого мало.
— Ну ладно уж... Надеюсь, Вика поймёт.
Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Одна из коллег пожертвовала свою рубашку на общее благо.
В итоге встречаю начальство в чистой рубашке, но с платком у носа.
***
Лифт изрыгнул приветственную «дзинь». Я застыла при виде окровавленной рубашки напротив.
Очень прискверно выругалась полутоном, отчего младшие коллеги напряжённо переглянулись. Им-то бояться нечего, а вот у меня затряслись руки, в груди всё сжалось, голос за секунду сел, а ноги приросли к полу.
Власов собственной персоной вышел из лифта в сопровождении нескольких человек. Его белоснежная рубашка безвозвратно испорчена кровавыми кляксами и брызгами, а глаза горели зелёным пламенем.
Воспоминания хлынули неконтролируемым потоком.
Я не забыла.
Он не изменился, разве что немного отпустил бороду, но ему идёт.
Чувствую себя всё той желторотой студенткой под его взглядом. Мира Сергеевна, кстати, осталась в свете Михаила, что в принципе неудивительно. Смотрит с нескрываемым презрением, параллельно поглядывает на молчаливого начальника.
Молчим.
Я не могу отвести глаз.
Стоящий позади коллега подтолкнул в спину. Кое-как поприветствовала делегацию, извинилась за внешний вид. Естественно, мадам Зверь не удержалась от замечания. Та ещё мегера.
Так обидно стало... Вот до слёз. Почему именно он?
Долго не продержалась, отдала бразды правления по должности мне равному коллеге и, поражённая стыдом и смущением, убежала в свой небольшой кабинет. Однако не успела и двери закрыть, как следом вылетел Власов.
Испугалась до чёртиков. Отпрыгнула к столу, он же прислонился спиной к двери, смотрит.
Вот-вот разревусь. Приказала проглотить в срочном порядке себя собственные слёзы. Предательски дрожит губа.
Надеюсь, незаметно, так как солнышко сейчас как раз за моей спиной, а Власов в моей тени.
— Вам что-то надо, Михаил Васильевич? — выдавила из себя.
Молчит.
— Почему молчите? — злюсь.
Почему молчите, как тогда, при этом смотрите таким
Отлипнув от двери, мужчина медленно приблизился.
Опустила голову. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии. Я представляла эту встречу иначе!
Думала, встречу его с гордо поднятой головой, а не так. Рассчитывала, что он увидит меня успешной, счастливой, беззаботной. Что пожалеет, но нет! По итогу я превратилась в ту стеснительную, неуверенную и напуганную девушку, что только-только сняла розовые очки.
Слеза обиды, сука, ускользнула, но ещё ниже голову опустить он мне не позволил. Надавил пальцами на подбородок и поднял взгляд на себя.
Зажмурилась.
Если посмотрю в его колдовские глаза — поплыву.
И вот он, сладкий яд на моих губах. Нежный поцелуй пытает и пытает.
Попыталась отстранить его, но, перехватив руку, он прижался щекой к моей щеке. Горячий шёпот опалил мочку уха.
— Ты поспешила с решением оставить меня где-то в прошлом.
Застыла.
Михаил отстранился и внимательно из-под чуть наклонённой головы наблюдает за реакцией.
— Ты меня любишь?
Испуганно округлила глаза и уставилась на Мишу, спешно запротестовав.
— Нет, конечно!
Сердце колотится словно сумасшедшее.
Власов снова поцеловал меня с большим напором и, снова отстранившись, уставился в ожидании ответа.
— Нет! — сказала больше для собственной убедительности.
— А вот я тебя — да.
— Нет... — не верю.
Врываюсь.
— Да.
— Нет... — прошептала, впадая в историческую слезопотерю.
— Да, — отпустил мои руки Миша и нежно прижал к себе в объятиях.
Заливаю слезами, как ещё никогда не заливалась.
Миша еще много раз признался мне в любви, осторожно поглаживая по голове и успокаивая.
Я так сильно наревелась, что у меня опухла не только переносица, но и глаза. Власов долго настаивал и в итоге увез меня в ближайшую больницу.
Хирург подтвердил, что перелома нет, а чуть позже отзвонился и Пётр Иванович.
Операция прошла успешно, и, как оказалось, операции проводили в той же больнице, где мне делали снимок, и там же находилось родовое отделение, где Федя познакомился с сынишкой.
Эпилог
Увёз меня обратно в столицу мой властный кавалер.
Мира восприняла известие о нашем романе с некой иронией и недоверием. Обмолвилась, что Власов доиграется и бросит меня, но через пару месяцев женщина так не думала. Увидела помолвочное кольцо на безымянном пальце и устроила Мише истерику, а после вовсе уволилась. Как оказалось, она с детства в него влюблена и по большей части именно из-за неё у Власова не складывались ни с кем отношения. Когда он осознал это, решил всё-таки испытать удачу, отправился со мной в Астрахань в командировку.