Поспешный суд
Шрифт:
Тори воодушевила эта откровенная поддержка.
— На мужчинах темный загар еще ничего, но на женщинах, на мой взгляд, ни к чему. Если только чуть-чуть. Но мне, если честно, просто жаль тратить время на подобную ерунду.
— Ерунду? Но ведь забота о своей внешности главная забота красивой женщины? Разве нет?
Тори впилась в него взглядом, выясняя, провоцирует он ее или нет. Лицо Зака казалось серьезным.
— Ты шутишь? Почему ты так решил? Разве твоя мать или сестры занимаются только этим?
Он с кривоватой
— Почти. Во всяком случае, они постоянно ходят по дому в дикой индейской раскраске. То крем от морщин, то от загара, то для гладкости кожи. И надо сделать скидку на то, что они здорово заняты хозяйством и считают, что времени на себя у них вовсе нет. А уж горожанки…
Тори вгляделась в его снисходительно-серьезное лицо. Может, он все-таки утрирует? Не похоже. Постаралась его разубедить:
— Знаешь, мы с мамой никогда с таким рвением собой не занимались. Нам было некогда. Всегда находились дела поважнее. — На его лице отразилось такое неверие, что Тори с досадой сказала: — Ну да ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом.
Решив, что своим скепсисом он только оттолкнет ее от себя, Зак, мельком посмотрев на приближавшийся остров и высившегося на нем исполина, поспешно предложил:
— Может быть, спустим шлюпку и причалим к острову? Можно подняться на статую Свободы. Правда, только пешком, лифта там нет. Это довольно высоко, но что делать — совет по надзору за историческим наследием запретил устанавливать лифт, несмотря на довольно крутые ступени. Хотя многие избалованные комфортом посетители не понимают, почему должны карабкаться по неудобной лестнице на такую высоту на своих двоих. Но если ты боишься…
Тори не боялась ни высоты, ни крутых ступеней, и капитан дал приказ спустить на воду шестивесельный шлюп с, пассажирами. Сам процесс спуска на тонко поскрипывавших лебедках явился для Тори настоящим испытанием. Он был подобен экстремальному виду спорта! Она без малейшего стеснения ухватилась за Зака, боясь шлепнуться в воду. Даже когда шлюп плавно достиг воды, она так и не выпустила из своей руки его надежный локоть.
Чуть посмеиваясь, Зак спросил:
— Тори, ты что, не умеешь плавать?
Она с укором посмотрела на него.
— Умею — и что с того? Думаешь, приятно полететь вниз головой с такой высоты? Да еще неизвестно, кто или что в этой воде плавает!
Посмеиваясь, Зак ничего не ответил. Ему очень понравилось чувствовать себя сильным мужчиной, помогающим слабой женщине.
На острове они пробыли больше часа, осматривая музей и поднимаясь на статую. Тори при подъеме считала ступеньки и, едва они оказались на самом верху, в факеле, выдохнула:
— Здесь и вправду триста пятьдесят ступенек!
Зак расхохотался. Рядом с ней он чувствовал себя беззаботным мальчишкой.
— А ты что, хотела поймать музейщиков на неточности?
— Да нет! Просто так приятно будет ввернуть в разговоре,
Из факела статуи и в самом деле открывался потрясающий вид на гавань и сам город, высившийся вдали, как причудливая изрезанная гряда высоких гор. Полюбовавшись и посетовав, что сейчас еще не стемнело и не видно ярких городских огней, они спустились вниз.
При посадке в шлюп Тори снова ухватилась за руку Зака, и у него вдруг возникло нелепое чувство, что так и должно быть. Это его сразу напрягло — такого ощущения у него никто из женщин не вызывал. От появившегося у него чувства опасности он отшатнулся от Тори на безопасное расстояние. Она заметила его странные маневры и вопросительно на него посмотрела. Зак притворился, будто ничего не произошло, но при посадке на яхту позволил помогать ей одному из матросов, который сделал это с видимым удовольствием. Увидев чужую сильную руку на талии Тори, Зак заскрежетал зубами от приступа ревности и самой настоящей ярости, отчего вконец растерялся. Что это с ним такое? Никогда он не был столь непоследовательным.
Сев рядом с Тори, надевшую темные очки, за которыми не было видно ее изумительных глаз, он попытался завязать ни к чему не обязывающий светский разговор, но она отвечала односложно и неохотно, и скоро он тоже замолчал, рассеянно поглядывая на проплывавшие мимо пейзажи.
Около десяти часов вечера капитан предложил им приступить к ужину, приготовленному коком.
Они прошли в кают-компанию, где был накрыт роскошный стол. У Тори глаза разбежались от разнообразия закусок.
— Вот это да! Да это лучше, чем в модных ресторанах, по которым меня любит водить Риф. Я и не предполагала, что простой повар умеет так классно готовить.
— Не повар, а кок, — поправил ее капитан. — И не простой, а элитный. Мы же, как правило, возим изысканную публику с изысканными вкусами. Должны соответствовать.
Тори легко рассмеялась.
— Что ж, тогда этот рейс для вас особый. Я к элитной публике никакого отношения не имею.
— Да и я тоже простой парень из Небраски. Но попробовать кулинарные шедевры всегда готов. Присоединитесь к нам? — поддержал ее Зак.
Но капитан, прочтя по глазам босса предупреждение, приглашение отклонил, ссылаясь на то, что всегда ест только с командой.
Чувствующая после сегодняшних физических упражнений зверский голод, Тори положила на свою тарелку всего понемногу и принялась за еду.
А у Зака аппетит пропал напрочь. Придирчиво осмотрев все блюда, он откинулся на спинку и недовольно пробурчал:
— Я, пожалуй, подожду горячее.
Тори поразилась:
— А что, еще и горячее будет?
— Конечно. Думаю, даже две перемены. Все, как в приличном ресторане.
Тори оценивающе посмотрела на свою тарелку.
— Похоже, я погорячилась.