Поспорить с судьбой
Шрифт:
– За какую траву?
– Да было тут на днях… Я травы обкурился, а ему пришлось за мной присматривать… А что такое присматривать за невменяемым магом, можешь себе представить. Меня как понесло… Чуть к Шеллару в гости не ввалился.
– Так зачем же ты принимаешь наркотики, если ты таким становишься? Не надо было траву курить, правильно он на тебя злится.
– У нас пьянка была… А мне пить нельзя. Я от этого еще дурнее становлюсь, чем от любых наркотиков. А совсем трезвым сидеть, когда все пьют – тоже как-то… Да ну их, мои нетрезвые похождения, тоже мне, тема для беседы с дамой! Лучше расскажи что-нибудь про
– Понятия не имею, – вздохнула Эльвира. – Я же ничегошеньки не понимаю, что она говорит. Не звать же Чена каждый раз, чтобы спросить ее, как она поживает. А по-ортански она пока что знает «здравствуйте», «спасибо», «да», «нет», «хорошо», «плохо», «госпожа», «господин», а также с десяток различных непечатных слов, связанных с процессом размножения. Камилла просветила. Правильно его величество сказал, действительно совершенный гадючник и полный бардак. Хорошо еще, что он общается с ней по-хински и пока не слышал ее успехов в изучении языка, а то я бы виновата осталась. Зато Мафея девочка вогнала в краску, пытаясь у него выяснить всего лишь, какого он пола и зачем у него такие уши.
– Разве он так уж сильно похож на девочку? – удивился Карлсон.
– Так ведь ей сложно различать людей другой расы, – засмеялась Эльвира. – Она даже лица не запоминает, они ей одинаковыми кажутся. Придворных дам она различает по прическам и цвету волос, а из мужчин вообще узнает только короля – по росту, и Мафея – по ушам. Элмара она путает с Лаврисом, а тебя бы запросто спутала с Кантором…
– А откуда ты знаешь, что мы для нее на одно лицо? Она сама как-то сказала?
– Да нет, это мне Чен объяснил.
– А это кто?
– Наш новый придворный мистик, тоже из Хины. Ничего, вроде симпатичный парень… хотя, какой он парень, ему уже за сто, но он просто молодо выглядит. Я с ним общалась несколько раз по поводу этой малышки, и вообще о разных вещах. Он мне жаловался, что ему делать нечего. Хотел было приступить к своим обязанностям, пришел к королю и попросил, чтобы ему было позволено осмотреть его величество и ознакомиться с медицинскими записями прежних мистиков… То есть, чем король болел раньше и тому подобное. И был поражен, узнав, что таких записей не существует вообще, потому как его величество никогда ничем не болел… до того памятного банкета. И сейчас здоров, как четыре лошади. Зато наши придворные дамы срочно все расхворались, и все исключительно по женской части. Только мы с Акриллой здоровы, а остальные – ну просто при смерти. Особенно Камилла.
Карлсон усмехнулся.
– А эта ваша целомудренная, которая в обмороки падает, она после того, что сегодня было, не перестала бояться короля?
– Представь себе, нет. Теперь она его еще сильнее боится. И что самое веселое, его величество велел ей изложить в письменной форме, почему она его боится, и предоставить сочинение к завтрашнему утру. То ли поиздеваться решил, то ли любопытство замучило. Она полдня сидела рыдала над листом бумаги, потом весь вечер доставала нас, чтобы мы ей что-то посоветовали. Камилла посоветовала написать… Что хихикаешь, уже сам понял? Вот именно, что она еще могла посоветовать. А я посоветовала написать кратко: «потому, что дура». Она на нас разобиделась и пошла советоваться к Мафею.
– Ну и чудненько, – обрадовался Карлсон. – Пусть
– А когда тут был порядок? – вздохнула Эльвира. – Пожалуй, ты прав, наш король слишком добр к своим дамам и слишком многое им прощает, вот они и творят, что хотят.
– Ничего, – хихикнул Карлсон. – Вот женится он на твоей подружке, она тут наведет воинскую дисциплину. Будете строем ходить и честь отдавать.
– Да что ты говоришь! Не пойдет Кира замуж. Разве что король ее уговорит пожертвовать убеждениями ради блага короны.
– Почему ты так уверена? Она, конечно, пока не поняла, зачем это Шеллар с ней под пальмами уединяется и на ужины приглашает, но я не заметил, чтобы она питала к нему явную антипатию, или чтобы он ей чем-то не нравился, или что-то в этом духе. Наоборот, ей с ним приятно общаться.
– Одно дело – общаться, а замуж – уже совсем другое. Кира к этому относится, мягко говоря, прохладно, и мужчин вообще не особенно уважает. А что до нежных чувств его величества, то она их и не заметит, пока он ей прямым текстом не скажет. Она какая-то патологически верноподданная и в ее понятии король вообще не мужчина, да и человек-то с большой натяжкой.
– О-о! – рассмеялся Карлсон. – Ее ждут великие открытия! Короли едят и пьют, а также, представьте себе, в туалет ходят! А уж когда она увидит, какие у них бывают… что, правда, как два моих?
– Нет, это было художественное преувеличение, – спохватилась Эльвира. – Полтора, не более. И вообще, я уже плохо помню анатомию его величества.
– А мою еще помнишь? – лукаво прищурился Карлсон.
– И твою тоже не помню, со вчерашней ночи не видела.
– Ах, какая же у тебя память дырявая! Наверное, необходимо тебе напомнить.
– И немедленно!
Глава 9
– Как прошел ужин? – поинтересовался Жак, приподнимая крышку сковородки, на которой аппетитно шкварчали плютовые лапки.
– Нормально, – пожал плечами король. Он сидел за кухонным столом и с большим интересом наблюдал за процессом приготовления пищи. С означенным процессом он сталкивался примерно второй раз в жизни, первый был в памятную ночь, когда Шанкар хозяйничал на дворцовой кухне и доверил его величеству подержать ложку. Сегодня же на кухне возился Жак, который зазвал короля на самогон и, узнав, что его величество сегодня позабыл позавтракать и пообедать, срочно решил превратить закуску в ужин.
– А что в вашем понятии значит «нормально»? – уточнил шут. – Что-то конкретное, или просто, что вы не желаете об этом ужине распространяться?
– Это означает, – спокойно пояснил король, – что ничего выдающегося на этом самом ужине не произошло. Мы поели, выпили, побеседовали, как Ольга выражается, «за жизнь»… Кстати, почему она при этом столь упорно употребляет неверный предлог?
– Это диалектное выражение, – охотно откликнулся Жак. – Хотел бы я знать, как же это на самом деле звучит на вашем языке… А о чем вы с ней беседовали? О коллекции оружия вашего дедушки? А то я что-то сомневаюсь, что о политике или о придворных дамах… А о методах заточки мечей и о прочих тонкостях, о которых она беседует с Элмаром, вы бы вряд ли смогли достойно поддерживать разговор.