Посреди заката. В поисках вечности!
Шрифт:
Глава 5
Я сидел напротив Максима, грустно опустив голову.
Вся эта ситуация, так мне не нравилась, что кто-то взломал чёрный вход закусочной и проник в комнату, украв нашу камеру! «Ох, как долго мы на неё деньги копили!» – подумал я.
Жанна сидела рядом со мной. Она всё ещё была расстроена, что не смогла уследить за всем. Но я её не винил, потому что взломщик проник через задний вход: «Откуда она могла знать, что нас грабят?» С одной стороны, мне хотелось что-то сломать, выкинув свою злость куда-нибудь, но, увы, моё поведение будет неуважительно к самому себе. Помимо камеры, мы потеряли ещё видео, записанное на ней. Вряд ли на нашей камере
– Мне тоже очень жаль, что мы буквально потеряли камеру, однако это не значит, что мы всё бросим, так ведь? – спросил меня мой неугомонный друг.
Я нехотя поднял голову. Лицо Макса выражало плохо разыгранную улыбку. Как всегда, он пытался разрядить обстановку. К сожалению, с таким другом, как я, вряд ли наш путь будет лучезарным и чистым.
Я опустил взгляд на свой «уже не горячий» шоколад, который покрылся тонкой плёнкой. «Интересно, сколько мы тут уже сидим?» – задался я вопросом, выглянув на улицу через большое стекло, увидев, как появляются постепенно звёзды и как уходят последние тени большого газового шара.
– Видимо, – ответил я на вопрос Максима после долгого молчания.
– Саш, одному ехать – и дорога длинная! Когда мы не одни, всё в разы лучше получается, поверь! Я уверен: ты всё ещё не отказываешься помочь мне найти этих людей? – не сдавался Макс.
«Ох уж эти “Максимовы повадки”! От них никуда не деться! У него, наверное, к каждому аргументу по пословице есть…» – пошутил я про себя. Немного задумавшись, я нашёл что-то в словах Макса: «И правда. Нашей первой целью было помочь людям… Эх, надо будет спросить Максима, есть ли пословица про болвана…»
– Видимо, ты прав, – согласился я. – Хорошо. Жанна, можешь, пожалуйста, подогреть мой горячий шоколад? А то он замёрз.
Жанна, которая всё это время наблюдала за нашим диалогом, встала и улыбнулась мне, забрав кружку.
Через какое-то недолгое время, она вернулась с двумя кружками. Поставив горячий шоколад передо мной, она присела рядом и отпила пару глотков чая из своей кружки.
– С чего начнём? Теперь нам нужно начинать всё с начала? – задал я Максиму вопрос.
– Знаешь… не знаю, одобришь ли ты мою идею… – замялся он. – Как смотришь на то, чтобы задержаться в Сосновке и не просто сообщить всему свету о похищениях людей, а вообще разобраться самим, что здесь происходит?
Я поперхнулся горячим шоколадом, прикрыв рукой нос, издав очень странно и исковерканное восклицание:
– Да-а, вряд ли это хорошая идея!
Полностью прокашлявшись, я хриплым голосом продолжил:
– Не думаю, что это совсем хорошая
– Раз так, тогда давай купим где-нибудь камеру и начнём всё сначала, – предложил Макс очень грустным голосом. – Кстати, сходим ещё к Бурундуку, напишем заявление о краже, также ему сообщим, что есть вероятность, что взломщик работает вместе с похитителями или на них.
– Хорошо. – Этот вариант меня устраивал.
– Мне кажется, как мы сюда прибыли, сами того не ведая, уже ведём данное расследование… – почти шёпотом сказал Максим.
Я ничего не ответил другу, а лишь развернулся к Жанне:
– Где у вас можно тут купить камеру?
Жанна усмехнулась:
– У нас их редко завозят в магазины, раз в полгода, поштучно, на заказ.
Я ещё раз пожалел, что мы отправились в эту глушь, где нет всего необходимого, и нервно смерил взглядом Макса, который пожал плечами.
– Можете, конечно, заглянуть в магазинчик, где их обычно заказывают. Вдруг у них окажется камера в наличии, – сообщила Жанна.
Она встала и направилась к барочному столику, что-то написав на бумажке, подошла обратно к нам и, протянув листок Максиму, сказала:
– Это адрес магазинчика, можете завтра к ним заглянуть.
Допив напитки, мы разошлись по спальням.
Когда я улёгся на кровать, то почувствовал, что мне не хочется спать. В этой глухой темноте не звучали удары стрелок часов, а лишь было слышно, как сопит Максим.
Присев на кровати, я поставил ноги на пол и почувствовал, как коснулся мягкого животика Тайги, которая из-за моих шевелений подняла голову. Я подошёл к месту, где стояли треснутые часы, и взял их, после чего, подойдя к столу, выдвинул стул и, покопавшись в сумке, достал клей и лампу. Включив лампу, я стал разглядывать часы. Стекло уже было не восстановить, а вот корпус – вполне возможно.
Немного подумав, я вспомнил, как видел у лестницы старые рамы со стёклами. Конечно, эти стёкла оказались обычные, не выпуклые, как стёклышко часов, но всё же могут подойти.
Тихо выйдя из комнаты, спустился вниз по лестнице. Как я и думал, рамы оказались на месте. Мне пришлось аккуратно достать стёкла из рамы, чтобы не порезаться, после чего пробрался обратно в комнату. Тайга встретила меня с недовольным взглядом, когда я зашёл в комнату и прислонил стёкла к боку стола.
Усевшись поудобнее на стуле, я выдавил оставшиеся осколки стекла из корпуса часов и сделал шаблон на листе бумаги для формы будущего стекла. Когда формочка была готова, приложил её к стеклу и вырезал круг при помощи стеклореза, найденного в тумбочке. Тайга прижала уши к голове от звуков, которые ей очень не понравились, и, пыхтя и злясь, она положила голову на лапы. Максим же никак не отреагировал на звук стекла и мирно спал. Вдруг треск! Стекло треснуло.
Тайга, психанув, встала и перелегла к двери. Я взял следующее стекло, и только, наверное, через час у меня получилось вырезать идеальное стёклышко. Вставив его в окружность часов, потихоньку приделал стекло и починил корпус с помощью клея. Когда я осматривал проделанную работу, дабы убедиться, что починил всё, что было в своих силах, меня очень заинтересовали узоры по обручу, только один рисунок в узоре оказался не похож на все остальные. Я ещё раз внимательно всё осмотрел, также остановившись на данном узоре, однако мне это ничего не дало. Обычный рисунок, напоминавший «М» в ромбе, не говорил мне о своём значении. Так и не поняв, что это за изображение, я доклеил часы, после чего проверил механизм. Он оказался цел. Глянув на свои ручные часы, я заметил, что уже почти шесть утра, и почувствовал, как меня клонит в сон.